Ее глаза расширились от удивления.
— Что вы….
— Даю понять, кому вы принадлежите сегодня вечером, — сказал Тарик, после чего наклонил голову и поцеловал ее.
Она вздохнула, и он ощутил на своих губах ее теплое дыхание. Приглушенно застонав, он крепче прижал ее к себе и прошептал:
— Поцелуйте меня.
И она это сделала.
Ее губы приоткрылись, и кончик его языка скользнул между ними, чтобы исследовать жаркую и влажную глубину ее рта. Он забыл о жабе, обо всем, кроме женщины в его объятиях, ее нежных губ…
— О-о… — простонала блондинка, и Тарик понял — она испытывает то же самое.
Она подняла руку и запустила пальцы в волосы у него на затылке. Ее высокая грудь касалась ее груди, ее головокружительный аромат щекотал ему ноздри.
Тарик застонал.
От его самоконтроля не осталось и следа. Его плоть затвердела, когда женщина прильнула к нему, и его руки заскользили по ее спине.
Каким-то образом они покинули патио и очутились в саду. Звуки вечеринки были почти не слышны, вокруг царил полумрак, в воздухе витали ароматы цветов. Тарик наткнулся спиной на что-то твердое. Это была стена уединенной беседки, на которую падал мягкий свет фонаря.
Затащив женщину внутрь, он хрипло произнес между поцелуями:
— Я хочу тебя.
— Да, — прошептала она. — Да…
Покрывая поцелуями ее шею, он накрыл ладонью ее грудь и почувствовал, как затвердевший сосок дразнит его ладонь.
— Ты такая красивая, — пробормотал он, — такая красивая…
Ее ладонь скользнула ему под пиджак, затем под рубашку. Ее прикосновение обожгло его, он снова застонал и, задрав подол ее платья, просунул руку между ее бедер.
Кожа. Гладкая и шелковистая. Полоска кружева. Жар. Мягкие завитки волос…
Черт побери, ему хотелось как можно скорее оказаться внутри нее. Почувствовать ее жаркую плоть вокруг себя…
— Нет! — прорезал тишину ее крик.
Тарик резко поднял голову. Женщина смотрела на него невидящими глазами.
— Отпусти меня, черт бы тебя побрал!
Она ударила его кулаком в плечо. Этого было достаточно, чтобы вернуть его к реальности.
— Что? — спросил он. — Что?
— Вы… вы мерзавец! Сукин сын!
Охваченная паникой, Мэдисон обеими руками толкнула его в грудь. Она вдруг испугалась того, что чуть было не совершила.
— Отпустите меня! — повторила она. — Вы слышали? Я сказала…
— Я слышал, что вы сказали, — холодно произнес мужчина. — Половина Манхэттена слышала.
Убрав руки, он отошел от нее, но это мало что изменило. Она по-прежнему слышала его прерывистое дыхание, чувствовала пьянящий аромат его кожи. Этот мужчина был хищником, притом самым опасным. Красивым. Надменным. Могущественным. Влиятельным.
