Приговор в принципе был лишь теоретическим, так как исполнение его в отношении лица, находящегося в Берлине под опекой немецких властей, было невозможным. К этому добавлю, что по прошествии нескольких месяцев, во время одного из налетов на Берлин Леон Козловский был ранен и через две-три недели умер в немецком госпитале.
В результате этого псевдопроцесса больше всех пострадал начальник 2-го отдела штаба подполковник Гелгуд-Аксентович, который уже имел несколько замечаний за интриги и желание все подчинить себе. Гелгуд, по старому обычаю санационных «двуек», считал, что только он может распоряжаться, и с первых же дней стал строить козни против начальника штаба Окулицкого, стремясь добиться устранения его с занимаемой должности и назначения на нее кого-нибудь другого. Велико было также его желание самому занять этот пост. Поэтому он распускал слухи, что Окулицкий не соответствует занимаемой должности и обязан быть от нее отстранен. Говорил об этом сам и велел распространять подобные слухи своим офицерам, в частности ротмистру Новицкому, который направо и налево твердил, что Окулицкий должен уйти. Как-то в Бузулук приехал из лагеря капитан Ковальчинский и с возмущением рассказал обо всех этих интригах и слухах Окулицкому. Тот в свою очередь вызвал к себе Гелгуда, его заместителя майора Бонкевича, ротмистра Новицкого, капитана Ковальчинского и еще одного офицера на очную ставку и для принципиального разговора, который в основном подтвердил факт интриганства Гелгуда. Окулицкий представил все это дело Андерсу, требуя снятия Гелгуда с занимаемой должности. Андерс тогда не согласился пойти на такой шаг, он был даже доволен, что его подчиненные между собой дерутся, ему это казалось выгодным. Но теперь, когда всплыло дело Козловского, а Гелгуд не только не сумел его деликатно замять, но даже давал понять, что это сам командующий армией выслал Козловского, Андерс решил снять Гелгуда с занимаемой должности за «отсутствие бдительности». Подполковника Гелгуда сначала перевели в запасный полк, а затем в одну из дивизий. Вместо него был назначен майор Винценты Бонкевич, о котором Кот так писал Сикорскому:
«…человек высоких моральных качеств, майор Бонкевич из «двуйки»… бывший начальник сектора по делам России, многократно битый, но непреклонный, должен быть повышен в звании и назначен начальником 2-го отдела, ибо теперешний шеф (Гелгуд. — Е.К.) не идет с ним ни в какое сравнение…»
