Он не мог смотреть им в глаза, так как был уверен, что поступил плохо. Потом он решил, что сможет по каким-либо приметам догадаться об их намерениях. Он проковылял мимо Форбса, в руке у которого был маленький блестящий предмет, дымящийся на одном конце недвижными завитками; обошел вокруг Майлса, державшего маленький ящичек, шипевший всякий раз, когда Пэрни оказывался близко. Но так ничего и не понял. У самой подошвы холма он миновал трикона, который был смешон даже в страхе. Испугавшись выстрела, он подскочил на четыре фута в воздух как раз в тот момент, когда Пэрни остановил время. Теперь он повис, поджав все три лапы, и из клюва у него торчала морская трава.
Пэрни ковылял вверх по склону, мучительно соображая, уйти ему или остаться. Какое странное место — этот океанский берег! И почему никто не рассказывал ему о двуногих существах?
Добравшись до вершины, он взглянул вниз, на замерших двуногих, и ему стало грустно. Как хотелось бы ему спуститься и поиграть с ними! Но теперь он уже знал, что их игры для него опасны. Пора возвращаться домой: он ужасно устал, злоупотребив способностью останавливать время.
Когда Пэрни снова пустил время, Кэбот, забавно приоткрыв рот, смотрел на петлю.
— Боже мой, оно… оно исчезло.
— Он стал невидимкой, капитан? Где он?
— Вон там, наверху, капитан! На камнях.
— Бенсон, раз уж вы упустили этого пучеглазого, я с ним справлюсь по-своему, — заорал Форбс, прицеливаясь.
— Минутку, Форбс, дайте подумать. В этом пушистом чертенке есть что-то такое, чего мы… Форбс! Не смейте стрелять, черт вас побери!
Пэрни забрался на груду окаменелых деревьев, чтобы взглянуть на двуногих в последний раз. И тут под его тяжестью бревна начали двигаться сначала медленно, потом обрушились на людей сплошной лавиной. В ужасе Пэрни отпрянул назад. Пронзительные вопли двуногих потрясли его.
— Я нечаянно! — вскричал Пэрни. — Простите меня! Вы слышите? Встаньте! Пожалуйста, встаньте!
Начавшийся прилив грозил погубить тех, кто лежал у воды, придавленный бревнами.
Пэрни спустился на берег. В их возгласах он различил новый оттенок, словно предчувствие надвигающейся смерти.
— Родс! Кэбот! Вы меня слышите?
— Я… Я не могу двинуться, капитан. Нога… Боже мой, мы утонем!
— Посмотрите, Кэбот. Жив ли кто-нибудь?
— Люди на берегу засыпаны обвалом, капитан. А остальные в воде и тоже обречены.
— Форбс… Вы видите Форбса? Может быть, он… — Голос сорвался, когда волна с головой накрыла кричавшего.
