Увы, русский гений поспешил запатентовать за русским народом жестокость и беспощадность народного бунта. История же оказалась более объективной и показала, что любой бунт, любая революция — это жестокость и убийство: убийство старого политического строя, убийство его сторонников и даже тех, кто просто не разделяет взглядов революционеров и бунтовщиков. Так было во времена народных восстаний в Китае и Передней Азии, в Римской и Византийской империях, так было во времена восстаний рабов и в период религиозных войн в Западной Европе. Классические революции подтвердили эту закономерность. Скажем, после победы Английской революции 1648 года Ирландия, не признававшая новую власть, к концу 1652 года лишилась половины своего населения.>{16} Через полтора столетия Французская революция пожрала, по разным оценкам, от 3 до 4,5 млн человеческих жизней, или 13–15 % населения страны. Только в одной Вандее погибло около миллиона человек. Целые департаменты обезлюдели.>{17}
Жертвы революционных преобразований в России были в общем-то сопоставимы. Страна, имевшая к началу 1918 года 148 миллионов населения, потеряла на фронтах Гражданской войны 940 тысяч человек. Красный и белый террор, внесудебные расправы с той и другой стороны, народные восстания как против белых, так и против красных, бандитизм унесли жизни около 6 млн человек. Еще 10 млн человек ушли из жизни вследствие голода и эпидемий, вызванных условиями войны.>{18} А всего неестественная убыль населения СССР за первые 15 лет Советской власти составила 23–27 млн человек, то есть те же 15–18 % населения, что и во Франции 150 лет назад.>{19}
И все же стоит перед нами этот извечный русский вопрос: «Кто виноват?» И ответ вроде бы ясен: виноваты, естественно, вожди Февральской и Октябрьской революций, считавшие себя наиболее просвещенными, а потому и наиболее осведомленные о жестокости революций и самопожирающем инстинкте «пламенных революционеров». Они, подготавливая эти революции, изучали историю, анализировали уроки прежних широкомасштабных народных выступлений и не могли не знать, что победная поступь революции возможна лишь по костям сторонников старого режима и что именно в эти роковые годы, как никогда, популярным становится лозунг «Цель оправдывает средства», благословляющий сбор кровавого урожая. Однако вожди сознательно пошли на эти жертвы, а следовательно, они и ответственны за них.
Историки отмечают, что в трагические переломные моменты в жизни любой страны роль вождей и активных функционеров исполняют не представители титульной нации, а «чужие», не обремененные ни исторической памятью «аборигенов», ни ответственностью за их будущее. Так было в Хазарии и Испании, так было в Англии и Франции, так было в Веймарской Германии. Но особо отчетливо это проявлялось у нас. Начиная с варягов Рюрика, череда «чужих» четко просматривается в российской истории: крещеные татары Ивана Грозного, запорожские казаки Лжедмитрия, немецкое окружение Петра I, французское засилье после его дочери Елизаветы Петровны. Что же касается первых лет Советской власти, то на роль вождей сами себя предложили евреи, сославшись на Ленина, который якобы говорил: «Русский человек добр. Русский человек рохля… У нас каша, а не диктатура… если повести дело круто (что абсолютно необходимо), собственная партия помешает: будут хныкать, звонить по всем телефонам, уцепятся за факты… Конечно, революция закаливает, но времени слишком мало».
