Вынужден огорчить тех, кто склонен рассматривать этот церковный разгром как всеобщую антирелигиозную кампанию. Католические и протестантские приходы от этого богоборчества пострадали минимально, православные секты получали государственную поддержку, а под грохот взрывов православных святынь в Москве возводились две новые синагоги.>{11} Так что означенное богоборчество было не чем иным, как реализацией еврейско-масонской идеи о ликвидации последней цитадели христианства — православия в России.
К антирусскому погрому приложила руку и новая система народного образования, которая основывалась не на обучении, не на совершенствовании знаний, а на воспитании псевдоклассового сознания. Не случайно учителям предписывалось «забыть все, что было написано в области педагогики», отказаться от учебников и упразднить предметно-урочную систему обучения. На смену классической гимназии пришел «бригадный метод оглупления»: вместо учебников, написанных ведущими учеными, преподавателям и ученикам вручили жалкие пособия Гурвича и Гангнуса, призванные заменить логику речевками, латынь — эсперанто, мораль — целесообразностью и направленные на воспитание не сынов Отечества, а хунвэйбинов и Иванов, не помнящих родства. История Государства Российского охаивалась и извращалась. Получалось, что у нас не было ни Куликова поля, ни Полтавы, ни Бородина. Не мы били крестоносцев, шведов, поляков, французов, а они били нас. Положительной оценки «новых историков» заслуживали не собиратели земель русских (А. Невский, Минин и Пожарский, Петр Первый), а ее разрушители (Болотников, Разин, Пугачев). В конце концов в средних учебных заведениях историю России как учебную дисциплину отменили вообще.
Но оставались еще материализованные свидетельства подвигов русского народа. И потому дошел черед и до них. Почти одновременно сносятся памятник героям Русско-турецкой войны (часовня Святого Александра Невского), памятник победы над польскими интервентами (Казанский собор на Красной площади), памятник избавления от татарского нашествия (Владимирская церковь на Никольской улице), памятник победы над французами (храм Христа Спасителя). В запустение приходят памятники, воздвигнутые на полях сражений в Бородине, под Полтавой, на Куликовом поле. Покушались новые правители и на храм Василия Блаженного (памятник в честь покорения Казанского ханства) и памятник «Тысячелетия России» в Новгороде. Закрылось 40 % музеев.
В сознание подрастающего поколения вбивается мысль о реакционности прошлого, о консерватизме отцов и дедов. Детей и подростков пытаются убедить в том, что революция уготовила им прогрессивную миссию, но, чтобы соответствовать ей, нужно бороться с теми, кто остается верен прошлому, кто исповедует религию, кто чтит память о величии России. Именно из этой молодежи выйдут активисты, которые в 1930–е годы станут основной движущей силой трехмиллионного Союза воинственных безбожников, пообещавшего к началу 40–х годов закрыть последнюю в России церковь.
