— Нет, Годо, он ничего не сделает, — сказал Пота. — Он думает, если раз ездил на русской лодке, то уже и лодку умеет водить.
Веселый Годо понял, что Пота нарочно разыгрывает Калпе, и засмеялся.
— Железную лодку называют па-ро-ход, — сказал Калпе.
— А по-нанайски как скажешь?
— Не знаю.
— Вот, вот, ты ничего не знаешь и ничего не умеешь делать. Ты даже острогу на мелких рыб не сделаешь.
Калпе взглянул на друга, потом на улыбавшегося кузнеца и сказал:
— Я знаю, у тебя нет маленькой остроги, я тебе ее сделаю в подарок.
Калпе сдержал слово. После полудня Пота имел новенькую острогу, выкованную Калпе на его глазах.
— Папа, у тебя же есть острога, отдай мне, — попросил Богдан.
— Правда, Богдан мне помогал, огонь раздувал, острога его, — поддержал племянника Калпе. — А дедушка его научит без промаха бить рыб.
Пота отдал острогу сыну, и тот побежал домой показывать деду свое приобретение.
К вечеру тяжелые черные тучи отошли на север, западный краешек неба заполыхал алым полотнищем. В тальниках защебетали, запели птицы, в небе замелькали острокрылые стрижи и ласточки.
Пота и Калпе поехали ставить сети. Их оморочки шли рядом.
— Калпе, я никак не могу попять, кем Годо приходится Холгитону? — спросил по дороге Пота.
— Как кем? — удивился Калпе. — Работник он. Холгитон все еще считает себя халадой,[14] поэтому он должен иметь работника. Вот он разыскал Годо и привез домой. Сперва он заставил Годо огород вскопать, посадить фасоль, табак и синие цветочки для крашения халатов. Потом видит, работник-то умеет с железом работать. Тут понял Холгитон, какого он мастера нашел. Обрадовался старик. Еще бы не радоваться, когда свой мастер в доме появился, который из железа может сделать все что угодно. Годо и ружье чинит и котел дырявый залатает, он все может делать. А огород не бросил, каждое лето сажает фасоль, табак, теперь уже все няргинцы выращивают свой табак.
— Калпе, я не то спрашиваю. Смотрю я на Супчуки, она совсем изменилась, другие женщины стареют, а она молодеет. Совсем другая стала. Потом, дети ее очень похожи на Годо.
Калпе ничего не ответил. Друзья молча выставили сети, и когда вновь сошлись, Пота сказал:
— Калпе, поедем за мясом. Я отвык жить без свежего мяса.
— Поехали, я сам тоже не против мяса, — обрадовался Калпе.
На следующий день с рассветом поднялись жильцы большого дома, женщины начали готовить еду, мужчины собирали охотничьи принадлежности. Солнце поднялось над сопками, когда взрослые и дети вышли на берег. Идари несла свернутую кабанью шкуру, накомарник, одеяло, корзину с продовольствием. Она шла рядом с сыном, который гордо шагал с берданкой за плечами, приклад бил его по икрам ног и чуть не доставал до земли.
