— Смотри, Пиапон, как наш Амур здесь поворачивает, — восхищенный увиденным, проговорил Холгитон. — Он как туго натянутый лук, вот почему нанай свое стойбище на месте этого города раньше называли Бури![3] Понял теперь? И это я мог бы рассказать людям, и в сказках Мэргэн-Батор проехал бы по реке, похожей на натянутый лук. Эх, Пиапон, почему я в молодости не увидел всего этого!
«Не зря я поехал, еще много нового увижу», — подумал Пиапон.
Вечером Американ потащил Пиапона в дом торговца рыбой Кирилла Пассара, который жил вправо от базара на гребне сопки. Дом рубленый, пятистенный, обставлен кроватями, столами и стульями.
«Сакачи-Алянцы у него берут пример, — подумал Пиапон. — Может, это он подыскал жену Валчану».
Пиапон с опаской опустился на плетеный стул, стул заскрипел под ним, ножки заскользили по полу.
— Ничего, не сломается, — подбодрил хозяин. — С непривычки кажется, что сломается, а так удобно, мягко.
— Богато живешь, — сказал Американ.
— Город — не стойбище…
— Если привыкнешь жить в нем, то забудешь, как ловят рыбу, которой торгуешь.
Хозяин строго взглянул на Американа, нахмурился.
— Тебя паук укусил? — спросил он.
Американ промолчал.
— Завистливый ты, Американ. Ничего, ты скоро найдешь богатство, после поездки в Сан-Син. Наверно найдешь.
«Везде у Американа знакомые и все богатые люди, — думал Пиапон, прислушиваясь к беседе, — Смотри ты, хозяин-то дома по-хозяйски держится, а утром был похож на снулую рыбу».
— На что намекаешь? — хмуро спросил Американ.
— Поумнеешь, — усмехнулся Кирилл. — Ладно, не хмурься. Я хоть и живу в городе, но нанайские обычаи знаю.
Жена Кирилла, пожилая, раньше времени состарившаяся женщина, подала на стол мясной суп, жареную рыбу и отварную картошку. Еда была приготовлена по-русски, суп ели ложками, рыбу и картошку двумя палочками, водку пили не подогревая, медными чарочками.
— В городе тяжело было жить года три-четыре назад, — начал рассказывать Кирилл после нескольких чарочек. — Вы, наверно, тоже слышали, что русский царь из-за чего-то поссорился с японским, подрались. Как они дрались — не знаю, то ли боролись, то ли на кулаках, но из-за этого началась война. Где-то далеко шла война, в Маньчжурии, но мы тоже вдруг оказались вроде как на войне. В городе сразу стало много солдат, всякое случалось с ними. Потом, говорят, русских побороли японцы, и тут уж совсем плохо стало у нас в городе, народ с ума посходил.
Кирилл сделал паузу, с удовольствием разглядывая вытянувшиеся от удивления лица Американа и Пиапона.
