- Как бы не опоздать!..
Но в районе одного глухого улуса умы были заняты совершенно другим:
- В степи появился Сатана!
Трое пастухов во время пыльной бури чуть не насмерть загнали коней, спасаясь от него.
Правда, их рассказ был довольно сбивчив. Выходило так, что они гнались, будто, за двумя волками и даже одного из них убили. Но это были не волки, а оборотни, потому что во время погони за другим вдруг налетела буря, и преследователи увидели, как убитый волк превратился в человека, который встал и побежал вслед своему убегающему товарищу...
Иногда рассказ несколько изменялся и, вообще оставался темен и неясен.
Одно лишь было известно достоверно: недалеко от места происшествия Цадип нашел хорошие часы!
По мнению слушателей, Цадип проявил большое мужество, так как не всякий бы стал слезать с коня за часами, когда сам Сатана гонится по пятам!..
Эти рассказы дошли, наконец, до ушей одинокого русского, который шатался по степи в поисках бог весть чего! Он проявил чрезвычайный интерес к этому делу, так как, по его словам, - он всю жизнь жаждал встречи с Сатаной!
Русский предпринял недельный путь, чтобы найти удостоившихся такой встречи и лично их рас спросить.
К сожалению, он не застал ни храброго Цадипа, ни его двух товарищей:
они, в числе многих других, поехали к Урге, надеясь поспеть ко времени ее падения. Сожаления русского быстро прекратились, когда он в одной юрте, за коллекцией богов у стены, увидел серебряные часы с вытисненной на крышке сворой гончих.
Часы ему очень понравились: он долго вертел их в руках и расхваливал, расспрашивал, - кто их счастливый обладатель, как его зовут и как он выглядит.
Потом русский тоже отправился в Ургу.
3
Имя Унгерна носил худой человек. У него были усы скандинава и душа "берсеркера".
На пасмурном Балтийском море его предок водил пиратское судно на абордаж и тяжелым молотом сплющивал шлемы, вместе с черепами их носителей. Предок любил дробный стук стрел о щиты и рев, издаваемый бычьими глотками пиратов при атаке: это возбуждало ярость и повергало его в кипящую пену безудержного буйства, когда сокрушающие удары вызывали восторг, распирали грудь и наливали кровью холодные глаза.
В двадцатом веке в далеком потомке возродился этот предок. Его отправили в школу, приучили к суровой дисциплине и заставили носить бесцветную личину рядового офицера.
Год за годом тянулась эта жизнь, не дававшая ему удовлетворения.
Душа тосковала. Смотрела жадными глазами в сторону пустыни и рвалась с цепей... Он сбросил цепи, когда в Россию пришло Великое Безумие.
