Флавий кивнул, не спуская глаз с лица сакса:
— Да, ты прав. Главное — доставить го в крепость, иначе у нас не будет доказательств, только наше слово против слов Аллекта. — Он снял колено с груди пленника. — Вставай.
Более часа спустя они стояли перед комендантом. Пленник — посредине, плотно стиснутый плечами легионеров, только глаза его метались из стороны в сторону, лихорадочно выискивая хоть какой-нибудь путь к спасению.
Муций Урбан, комендант Рутупий, тощий сутулый человек с длинным серым лицом, был очень похож на усталую клячу.
Но глаза его, острые и проницательные, с живейшим интересом рассматривали стоящую перед ним троицу.
— Так, так, Морской Волк. И как же это вы на него наткнулись?
— Мы были на болотах, комендант, около старой рыбацкой деревни, — ответил Флавий. — Лежали в тростниках и поджидали уток. И увидели, как этот тип встречался с еще одним человеком — из наших. После того как они расстались, мы погнались за ним… и вот он здесь.
Комендант кивнул:
— А тот, наш, он кто?
Последовала короткая пауза, затем Флавий осторожно проговорил:
— Мы его не узнали, комендант.
— Откуда же вы знаете, что он наш?
Флавий не моргнул глазом:
— Он был в форме, комендант.
— Центурион Аквила, что-то я не очень верю тебе.
— Сожалею, командир. — Флавий взглянул ему прямо в глаза и быстро переменил тему: — Кажется, сегодня ожидается прибытие императора? Не испросишь ли ты его согласия переговорить с нами сразу же после его прибытия? А этого человека помести пока в караульную тюрьму.
Урбан в недоумении поднял брови:
— Я не думаю, что это настолько важное дело, чтобы беспокоить цезаря.
Флавий сделал шаг вперед и положил руку на заваленный бумагами стол, его лицо, голос выражали отчаянную настойчивость:
— Нет, очень важное, клянусь. Если дело не дойдет до слуха цезаря, и притом быстро, да еще так, чтобы никто другой не вмешался раньше, то одни боги ведают, к чему это может привести.
— Даже так? — Взгляд коменданта обратился на Юстина. — И ты тоже такого мнения?
— Да, командир.
— И ты тоже не узнал того, второго? Ну-ну!.. Что-то мне все больше не верится в это, центурион Аквила. — Комендант слегка постукал себя по носу тупым концом стила, что всегда делал в задумчивости. Затем неожиданно объявил: — Хорошо, быть посему, вы поговорите с императором, но причина такой таинственности должна быть очень веской. Если же ваша тайна — пустой вздор и я окажусь в дураках, тогда пусть смилуются над вами боги — я вас не пощажу. — Он возвысил голос, окликая стражника, стоявшего за дверью: — Опцион, отведи этого человека в камеру. А вы оба пойдите тоже, проследите, надежно ли его запрут. После этого советую вам надеть форму. Я извещу вас, когда император сможет с вами поговорить. — Благодарю, комендант. Сейчас же идем.
