— Топите! — закричал Неокл. — В воду их! В воду!
Те гребцы, которыми еще не овладела паника, дружно макнули весла в море, прекратив грести. Но дикий огонь не так-то просто было смыть. Он горел и под водой, узкими факелами поднимаясь по лопастям вверх. Это было жуткое и завораживающее зрелище.
Испугавшись, что пламя перекинется на обшивку корабля, гребцы стали выталкивать ручки в круглые уключины. Тяжелые кипарисовые весла быстро пошли на дно, озаряя глубины мрачным синеватым светом. Без них элура лишилась возможности двигаться вперед. У нее остался только правый ряд весел. Используя его, судно крутилось на месте и представляло прекрасную мишень для все новых и новых глиняных горшков, с треском лопавшихся вокруг.
Если б густой черный дым, распространяемый смолистыми опилками, не закрыл плотной завесой разбойничьи лодки, пращникам с крепостной стены ничего не стоило бы прицельно расстрелять их. Однако в сплошном дыму у кораблей еще был шанс. Три из них, обогнав атаманскую элуру, ушли на веслах вперед. Одной из лодок горшок попал в парус, и тот мигом вспыхнул, но люди успели сдернуть его и зашвырнуть подальше в море. Ткань дико чадила и сыпала искрами, как большой костер на воде.
— Половина с правого борта на левый! Быстро! С веслами! — закричал Асандр.
Он понимал, что шестерым гребцам — по трое с каждой стороны — очень трудно сдвинуть элуру с места. Но страх удесятерил их силы. Они налегли на весла и буквально вытолкнули ладью из круга затянутой смоляной пленкой воды.
Дальше пошло легче. Асандр сам работал веслом, не останавливаясь, и только когда хлопки горшков дикого огня стали слышаться уже в отдалении, осмелился оглянуться назад. Крепостная стена была отсюда хорошо видна. С нее защитники провожали пиратов грозными криками. Атаман сжал весло так, что древесина заскрипела. Он когда-нибудь возьмет этот город! Иетрос свидетель! И тогда им не поздоровится!
Небольшие островки на северо-западном берегу Меотиды плавали среди болотного камыша и топких полей ряски, как блины в масле. Порой они соединялись в длинные песчаные косы, отсекавшие кусочки моря и превращавшие их в соленые озера. Здесь было много дичи, не улетавшей зимой на юг, — лебеди, белолобые гуси, серые куропатки на сухих местах, а вслед за косяками рыбы двигались нырки и чайки. Если где-то и стоило зимовать, то только среди этого запутанного лабиринта проток и лиманов, отнимавших у моря значительные пространства.
