Отец Джон выслушивает интервью, не моргнув глазом: интересно, какой счет они ему открыли, эти Харисидисы? Вообще интересно, откуда в концерне берутся практически неограниченные средства. “Об этом не беспокойтесь, — ответил ему как-то репрезентант Суинли, — ваше дело — идеология”.
Что хорошо в его учении, так это возможность любого толкования: и прохиндей, и праведник найдут в нем утешение.
Банкира сменяет на экране известный философ Рахтенгоф Ричард, профессор. Немолодой уже профессор стоит за кафедрой на фоне каких-то таблиц и диаграмм.
“Новый взгляд на природу и назначение человека, — говорит профессор хорошо поставленным голосом, — еще раз подтвердил мой тезис о разумном устройстве именно нашего общества. Общества свободных индивидуумов, не зависящих от чуждых нам влияний, отвергающих любое вмешательство, под каким бы благовидным лозунгом оно нам ни навязывалось. Что нам дает новое направление, путь пророка? Отвечаю: ясность цели, ибо ясна функция бытия. Горько признавать, но эта горечь плодотворна, что человек не самое разумное порождение эволюции. Увы, мы с вами не более чем промежуточная, переходная стадия от обезьяны к роботу. Вдумайтесь, осознайте. Это звучит ново, но не безнадежно, это даже бодрит и дает нам возможность жить сегодня: завтра у нас нет, мы, как говорит кибер Ферро, выполнили предначертание. Мы служили иллюзиям, теперь они развеяны. Так примем оставшиеся дни в смирении и понимании тщеты наших усилий изменить настоящее, если мне дозволено будет сказать словами пророка, этого величайшего мыслителя нашего века, так тонко и проникновенно уловившего суть эпохи. Благодарю вас”.
Отец Джон хмурится, что-то не нравится ему в путаной речи философа.
— Начал во здравие, — скрипит кибер Ферро, — кончил за упокой. Какие иллюзии развеяны, какая горечь плодотворна? Где логика, не улавливаю.
Кибер подходит ближе, склоняется к экрану. Оттуда смотрит мрачная физиономия. Это Зат Пухл, чемпион по пинкам с разбегу. Его маленькая головка качается на тонкой шее.
“Вы знаете меня, ребята. Так запомните: пророк — ого! И его железный парень мне по нраву. Я его уважаю. Я даже скажу, что если бы я взялся с ним пинаться, то неизвестно, кто кого бы перепинал. Гы! Если кто не согласен со мной, то могу привести другие доводы”.
Могучие бедра чемпиона и затем его волосатая ступня с растопыренными пальцами занимают весь экран.
— Заступник, — без выражения говорит кибер.
На экране возникает разбитная девица с микрофоном, пришпиленным к воротничку.
