— Одному надоело без дела сидеть, потому приехал, — оправдывался он, доедая оставшееся вареное мясо.
— Не хитри, — смеялся счастливый Пота, — услышал ночной выстрел, унюхал кровь, как ворон, потому и приехал. Сознайся лучше. — Пота мог шутить с Дяпой, они были почти ровесники, Дяпа старше его всего на два года.
— Я думал, ага стрелял, приехал посмотреть…
— Чего к жене не съездил, успел бы, — скрывая улыбку, сказал Пиапон.
Вечером Пиапон, оставив молодых охотников, поднялся еще выше на три кривуна. Речушка в этом месте так сузилась, что трехметровый маховик охотника при гребке касался обоих берегов, шелестел сочной тугой травой. До глубокой ночи караулил таежник, прислушиваясь к лесным звукам, по шелесту крыльев узнавая птиц, по шороху травы, по ломкому хрусту веточек угадывая зверей. Утром, когда солнце поднялось над сопками, Пиапон увидел изюбра. Таежный красавец медленно вышел из-за белых стволов осин, остановился среди низкого кустарника и, настороженно принюхиваясь, стал оглядываться по сторонам. Не заметив опасности, изюбр с высоко поднятой головой зашагал к речке, он шел прямо на дуло ружья спрятавшегося за кустарником охотника, но потом вдруг повернул влево и скрылся в серебряных брызгах воды.
«Озеро там? — удивился Пиапон. — Да, есть, кажется, с вороний глаз озеро».
Пиапон стал осторожно подкрадываться к озерку, делая несколько быстрых шагов, когда изюбр окунал морду в воду, и замирал как пень, когда зверь поднимал голову. Таежник подкрался на пятьдесят шагов, и утреннюю тишину распорол гром выстрела. Птицы затихли в кустах, оглушенные внезапным громом. Изюбр прыгнул вверх, будто хотел уйти в голубеющую небесную даль от земной боли, потом уронил пробитую пулей голову на охлажденную ночными звездами воду, и вода в тот же миг окрасилась в красный цвет.
«Хорошо, панты на воде всегда целы остаются», — подумал удовлетворенно Пиапон.
Освежевав пантача, охотник взвалил на себя половину туши и отнес в оморочку, вторым заходом он приволок остальное. Вялое течение неторопливо понесло на своей спине нагруженную мясом берестяную лодчонку.
Дяпа с Потой свежевали только что убитого большого, с ветвистыми рогами черного сохатого — быка — и с жадностью ели куски сырой печени и почек. Пиапон тоже отведал этого лакомства, помог погрузить мясо на оморочки, и они тронулись в обратный путь. После полудня, когда небо покрылось черной тучей и ливень обрушился на изжаждавшуюся землю, охотники были на устье речки. Не успели они выйти из оморочек, как к ним подбежали женщины в развевающихся широких халатах. Первой прибежала Идари, мельком взглянула на братьев и удивленно уставилась на Поту.
