Видалон включает мотор, соединяется по радиотелефону с дежурным.
– Я – «Подснежник», – говорит он. – Отец только что вышел со своим чемоданчиком и сел в машину. Мы едем за ним. Прием.
– «Подснежник», вас понял. Вы следуете за ним, – отвечает голос дежурного инспектора.
Видалон трогает машину с места. Ему всегда казались дурацкими слова, которые выбирали для радиопаролей, но «Подснежник» сегодня утром звучит вызывающе, да и только. Погода довольно ясная. На тротуаре у парка Монсо каштаны покрылись великолепной бархатной листвой, за решетками – разноцветные газоны, обязанные своей красотой искусству городских садовников.
Видалон бросает мимолетный взгляд на фургончик, где сидят двое коллег, которым поручено наблюдение за женой хирурга. Подобные посты расставлены около домов других членов семьи, а именно – Рауля Фанжена и брата Винсента Лефевра.
Если комиссар Кро и убежден по-прежнему в том, что доктор его обманул и семье известны требования похитителей, то загадкой для него остается, кто же передаст выкуп. Тесть, брат, адвокат, друг семьи? Настоящая лотерея. Но главную ставку он сделал на самого Винсента Лефевра. Вот почему Видалон осуществляет слежку за доктором, а три другие команды наготове, чтобы оказать помощь в случае необходимости.
В половине восьмого утра движение в Париже еще небольшое. Бежевый автомобиль Лефевра спускается по бульвару Мальзерб к площади Мадлен, пересекает Сену, едет по бульвару Сен-Жермен, поднимается по бульвару Распай до бульвара Мон-парнас.
– Все ясно, – говорит Видалон, который осторожно и незаметно следует за Лефевром, – он едет в больницу. Предупреди ребят. Попроси Брекара подъехать, он сменит нас у больницы.
Начинаются переговоры по радиотелефону. Три команды, из которых одна – Брекара, направляются к больнице.
Доктор Лефевр добрался до нее за четверть часа, что даже в это утреннее время является отличным результатом. На бульваре Опиталь под входной аркой перед ним автоматически поднимается барьер. Спустя несколько мгновений Видалон, теряя драгоценные секунды, предъявляет сторожу свое удостоверение. Когда он выезжает на главную аллею, машины доктора уже не видно.
Следует недолгая разведка, чтобы сориентироваться в обширном комплексе больницы Питье-Сальпетриер. Все это раздражает Видалона, который чувствует, что у него нет сил после бессонной ночи. Если бы только этот чертов доктор, думает он, вышел из дома на полчаса позже, за ним бы последовал Брекар, свеженький Брекар, юркий, как карась.
