Ох, темно на третий день
Внезапно сделалось:
Два померкли солнца красных
И багряные
Их столпы сам-друг погасли,
Словно канули,
Погрузившись в море темное, –
То сумраком
Дед Олег
И Святослав отец
Окутались…
Да и тьмой заволоклись
Два ясных месяца.
На реке Каяле тьма
Наш свет осилила…
По Руси, по всей земле
Простерлись половцы,
Словно яростная свора
Лютых пардусов,
И в поганых пробудилось
Буйство пущее…
Уж хулой великой
Слава обесславлена,
Уж неволя надломила
Волю крепкую,
Уж на землю нашу
Черный Див низвергнулся.
И уж готские запели
Девки красные
По всему по побережью
Моря синего:
Знай позвякивают звонко
Русским золотом,
Гордо в песнях поминают
Время Бусово
И в сердцах за Шарукана
Копят мщение…
А ведь мы-то все,
Твоя дружина верная,
Тоже жадны до того
Веселья ратного…
Святослав же,
Князь великий
Стольно-Киевский,
Золотое слово
Выговорил,
Вымолвил,
И то слово
Со слезами
Было смешано:
Игорь,
Всеволод, –
Сыны мои
Сердечные.
Рано начали вы
Землю
Половецкую
Ради славы
Раздражать
Мечами вашими.
И победу
Одержали вы
Бесплодную,
И себе без чести
Кровь поганых пролили.
Знал я, ведал, что у вас
Сердца бесстрашные
Из испытанной
Булатной стали
Кованы
И огнем закалены
Разгульной удали.
Но не ждал, не чаял я,
Что вы доставите
Столько горя
Седине моей
Серебряной.
За собой теперь
Не чую я могущества
Ярослава-брата,
Сильного, богатого
И прославленного
Ратей многим-множеством,
С воеводами,
С полком бояр
Черниговских,
И с Могутами,
С Татранами,
С Шильберами,
Да с Топчаками,
С Ревугами,
С Ольберами:
Без щитов они,
С ножами засапожными,
Страшным криком
Поражают
Вражьи полчища,
Перезваниваясь
С звонкой славой
Прадедов.
Но сказали вы:
Мы сами помужаемся,
Для себя мы перехватим
Славу прежнюю,
Меж собой же и поделим
Славу новую.
Диво ль, братья, что не станешь
Молод в старости?
Но вы видывали, чай,
Трех мытей сокола, –
Сокол тот взбивает птиц
Высоко в воздухе
И в обиду уж не даст
Гнезда родимого.
В том лишь зло,
Что мне князья-то
Не помощники…
Обратились ни на что
Все годы прошлые:
Римов стонет под мечами
Половецкими,
А Владимир —
Под точащимися ранами…
О, князья,
И скорбь,
И мука
Сыну Глебову!
Что же мешкаешь ты,
Князь великий Всеволод?
Иль не в мысль тебе
Лететь с полками издали,
Поблюсти бы золотой престол отеческий?
Раскропить ты можешь
Волгу-реку веслами
И шеломами
Великий Дон повычерпать;
Будь ты здесь, так по нагате
Шла бы пленница,
А рабов бы продавали мы по резаны.
А стрелять-то ты далеко,
Даже посуху,
Можешь стрелами живыми
Самопальными –
Сыновьями теми
Глебовыми
Славными.
Буйный Рюрик
И Давид!
По крови плавали
Уж не раз шеломы ваши
