Когда она ответила ему, в его голосе послышалось удивление.
— В больницу штата?
— Да, — сказала Эми. — Доктору Николасу Стейнеру лично.
На другом конце заколебались.
— Уже довольно поздно.
Поскольку день сложился для нее удачно, Эми подавила в себе желание сказать ему, что она звонит не в службу точного времени.
— Он ждет моего звонка.
— Хорошо. Не кладите трубку, я соединю вас с ним.
Спустя несколько минут она уже разговаривала с медсестрой, а еще через минуту — с самим Стейнером.
— Доктор Стейнер у телефона. — Голос пожилого человека с натруженными связками. — Я полагаю, вы звоните из города.
— Да. Я остановилась в Фейрвейле, в мотеле.
— Умоляю вас — в отеле. У нас в Фейрвейле не принято упоминать мотели.
— Простите, — сказала Эми. — Должно быть, оговорка по Фрейду.
В ответ он сухо хохотнул, а потом она услышала что-то похожее на эхо. Либо это дождь создавал помехи, либо на линии был кто-то еще.
Эми постаралась аккуратнее подбирать слова:
— Удобно ли будет, если я приду завтра?
Стейнер откашлялся.
— Мне нужно спросить у него.
— Вы ему ничего не сказали? И не показали мое письмо?
— Еще нет. В свете случившегося на прошлой неделе я полагал, что лучше подождать более благоприятного момента.
— Вы хотите сказать, что могут возникнуть какие-то проблемы?
— Надеюсь, что нет. Завтра я поговорю с ним и тогда, надеюсь, буду знать больше.
— До полудня я собиралась провести какое-то время в здании суда, но я могу приехать в больницу к двум, если вы будете на месте. Разумеется, я прежде позвоню.
— В этом нет необходимости. Если он не захочет, чтобы его уединение нарушалось, вы можете свободно нарушить мое.
Он хохотнул, она поблагодарила его, в трубке раздался щелчок — все это прозвучало почти одновременно. При этом звук был глухой, как из бочки, и Эми снова задалась вопросом, не подслушивают ли их.
Но кто она такая, чтобы возмущаться: разве не тем же самым она занималась за ужином? Вопрос, над которым стоило поразмыслить, — один из многих. Впрочем, сейчас первым делом нужно было достать из дорожной сумки вещи и разложить по соответствующим местам — в номере, в шкафу, в ванной комнате.
Занимаясь этим, Эми поймала себя на том, что пытается подавить зевок. Когда она сбросила туфли, ногам стало легче, однако усталость накопилась во всем теле, но ведь не избавишься же от него одним движением.
Да Эми и не собиралась избавляться от своего тела ни при каких обстоятельствах. Не без гордости она осмотрела себя, когда снимала макияж и раздевалась в ванной: для женщины, у которой позади двадцать шесть лет жизни, она выглядела очень даже неплохо. По крайней мере, ноги у нее были красивыми и достаточно стройными, чтобы она могла есть картошку фри без последствий для своих бедер. Эми показалось, что ее левая грудь слегка обвисла, но это лишь придавало ей более естественный вид. По крайней мере, никто не примет ее за продукцию Силиконовой Долины.
