И сейчас, в первый раз в жизни, у него хватит духу объявить ей свое решение.
Он твердым шагом поднялся наверх и в темноте дошел до ее комнаты. Зажег свет. Она, конечно, была в постели, но не спала: не сомкнула глаз все это время, просто играла в свои игры.
— Норман, господи, где ты пропадал до сих пор? Я так волновалась…
— Ты знаешь, где я был, Мама. Не притворяйся.
— Все в порядке?
— Конечно. — Он набрал побольше воздуха в легкие. — Мама, я хочу попросить тебя неделю-другую поспать в другом месте.
— Что такое?
— Я сказал, что вынужден просить тебя не спать в этой комнате пару недель.
— Ты в своем уме? Это моя комната.
— Я знаю. И не прошу тебя уйти отсюда навсегда. Лишь ненадолго.
— Но я не понимаю для чего…
— Пожалуйста, Мама, выслушай внимательно и попробуй понять. Сегодня к нам сюда приходил человек.
— Может быть, не стоит говорить об этом?
— Стоит. Потому что рано или поздно кто-нибудь появится и начнет выяснять насчет него. А я скажу, что он приехал, сразу же убрался отсюда, и все.
— Ну конечно, ты это скажешь, сыночек. И мы сможем наконец забыть обо всем.
— Возможно. Надеюсь, так оно и будет. Но я не могу рисковать. Может быть, они захотят обыскать дом.
— Пусть. Его ведь здесь не будет.
— И тебя тоже не будет. — Он нервно втянул в себя воздух и быстро заговорил: — Я серьезно, Мама. Ради твоей же безопасности. Я не могу позволить кому-нибудь увидеть тебя, как увидел сегодня этот детектив. Не хочу, чтобы кто-нибудь начал задавать тебе разные вопросы, — и ты знаешь не хуже меня почему. Этого нельзя допустить. Значит, для нашей общей безопасности надо сделать так, чтобы тебя просто не было здесь.
— Что же ты собираешься сделать — спрятать меня в трясине?
— Мама…
Она начала смеяться. Это больше походило на кудахтанье, и он знал, что теперь, раз она начала, уже не остановится. Единственный способ заставить ее прекратить — попробовать перекричать. Еще неделю назад Норман ни за что бы не осмелился. Но то время прошло, сегодня он был другим — и все вокруг изменилось. Все изменилось, и он мог смотреть правде в глаза. Мама была не просто нездорова. Она была психопаткой, опасной психопаткой. Он должен держать ее в узде, и он сделает это.
— Заткнись, — громко произнес он, и кудахтанье смолкло. — Прости меня, — мягко продолжил Норман. — Но ты должна меня выслушать. Я все продумал. Я отведу тебя в подвал, в кладовую для фруктов.
— Кладовую? Но не могу же я…
— Можешь. И сделаешь это. У тебя нет выбора. Я позабочусь о тебе, там есть свет, я принесу раскладушку и…
