По сути же, прикрывшись легальным занятием, Алмазян продолжал крышевать, разводить и, главное, держать общаг. Контролировал он центральный округ столицы, в котором и нес свою непростую службу следователь Коротков.
Коротков с Алмазяном был знаком не первый год. По сути, с этим дельцом от воровской элиты он столкнулся на первом же году службы – Ашота Вартановича как раз в очередной раз привлекли по делу о расхищении государственного имущества и к делу были привлечены оперативники Басманного ОВД. Тогда, конечно, юный Коротков видел всемогущего Алмазяна лишь издалека, и ничто не предвещало их близкого сотрудничества. Но с годами все изменилось – Алмазян решил легализоваться, а в обмен предложил родной милиции свои услуги в качестве, скажем так, консультанта. Дело, в общем-то, житейское.
В пять минут шестого дверь ресторана распахнулась, и в помещение вальяжной походкой уставшего от жизни философа вошел Ашот Алмазян. Официантская челядь тут же всем скопом бросилась к благодетелю, наперебой спрашивая как здоровье хозяина, как настроение, как то, как это. Коротков с чуть заметной улыбкой наблюдал за этой сценой, попивая пивко. Одарив подданных улыбками, а кого-то даже царским рукопожатием, Алмазян прошествовал к столику следователя.
– Здравствуй дорогой, – расплылся в улыбке бывший вор в законе, став похожим на жирного довольного кота. – Прости, что ждать заставил. Пробки!
– Ничего, Ашотик, – махнул рукой Коротков. – Мне надо – я подожду. А тебе спасибо, что нашел время со мной посидеть, покалякать.
– Да для хорошего человека ничего не жалко, – ответил Алмазян, усаживаясь на мягкий стул, оббитый красным бархатом. – Эй, Маша! Ну-ка сюда!
Пышногрудая официантка (поговаривали, что Алмаз отбирал их для своего заведения лично) в ту же секунду оказалась возле столика, услужливо наклонившись к Алмазяну так, чтобы тот смог оценить все ее прелести. Оценил их и Коротков – огромная грудь, туго обтянутая черным ажурным лифчиком была действительно великолепна.
– Хорошая какая, – облизнулся Ашот Вартанович, заглядывая в декольте. – Давай-ка, Машенька, сообрази нам на стол с дорогим гостем! А пока водочки принеси и закусочки.
Машенька обворожительно улыбнулась и, ловко развернувшись на каблучках, засеменила в строну ресторанной кухни, позволив хозяину и дорогому гостю сполна насладиться и своей задней частью.
– Ну, Сережа, о грустном не хочется, – неспешно начал Алмазян, – но куда деваться. Да? Жизнь такая. Убивают, убивают…
