Каждую главу её книги предваряют цитаты. Большей частью – поэтические. Одна выделяется даже среди них.
И я, ударившись о камни,
Окровавлен, но жив, –
И видится издалека мне,
Как Вас несёт отлив…
Чеканный стих из «Скалы» Ходасевича предваряет лишь одну из глав книги Веры Чайковской «Тышлер: непослушный взрослый». Но с не меньшим успехом он мог бы претендовать на роль эпиграфа ко всей биографии Александра Тышлера. Ходасевич, разумеется, отсылал к пушкинскому «Ариону», Пушкин – к античному мифу. Сюжет жизни Тышлера, в сущности, укладывается в сюжет жизни греческого певца, «беспечного» и «таинственного», спасшегося по воле случая.
Мотив рока, этот вечный спутник античной трагедии, кажется, выглядит завсегдатаем жизни Тышлера. Впрочем, это можно сказать о почти любом жителе ХХ века. Тем не менее ему везло чуть больше, чем другим. Больше, чем двум его братьям, погибшим во время Гражданской войны. Одного убили белые, другого – махновцы. «Махновщина» станет мотивом, к которому бывший красноармеец Саша Тышлер будет возвращаться в своих картинах и в 1926-м, и в 1976-м… Ему повезло больше, чем Мейерхольду, с которым они работали над постановкой оперы «Семён Котко» в 1939-м. Режиссёра арестовали едва ли не на глазах коллеги: в Ленинград, где Мейерхольд ставил ещё и физкультурный парад, они поехали вместе, а вернулся Тышлер один, «крайне подавленный». Мать его дочери Беллы погибнет в минском гетто, а девочку вместе с детским садом чудом вывезут после бомбёжки в эвакуацию. Её будет воспитывать семья сестры матери, Юдифи Арончик, актрисы Белорусского ГОСЕТа. Именно Белле, дочке Тышлера, будет петь колыбельную Соломон Михоэлс в свой последний приезд в Минск в январе 1948-го. Михоэлса убьют 13 января, а 15-го Тышлер будет встречать гроб с телом друга на вокзале.
Античные трагедии в 1930–1950-е годы не ставили, зато ставили Шекспира. Тышлер, за которым закрепилась слава театрального художника, создавал декорации и костюмы для «Короля Лира» и «Ричарда III» (1935), «Отелло» (1944), «Гамлета» (1954)… Когда в 1956 году Тышлер сделал две небольшие выставки в Москве и Ленинграде, то показал более 200 работ, живописных и графических, связанных с шекспировскими постановками. Шекспир оказался очень созвучен эпохе. И – художнику Александру Тышлеру. Очень точной выглядит догадка Веры Чайковской, что «на этих выставках Саша Тышлер представил не только образы Шекспира, но и внутреннюю историю собственной жизни в её развитии».
