Единственная исполнительница, которую нет никакого желания оправдывать, – Надежда Бабкина. «И на родине, полный покоя, широко разгорается свет» – эти мерцающие внутренней благоговейной тишиной стихи были громогласно и безвкусно спеты вперемешку с кривляниями, выдаваемыми за пляски.
Во время концерта Александр Морозов упомянул о фестивале «Рубцовская осень», на который вот уже 10 лет съезжаются исполнители песен на стихи Рубцова со всей страны. Таковых сегодня уже сотни, а может быть, и тысячи.
Вообще популярность Рубцова – это нечто из разряда русского чуда. Малоизвестный при жизни поэт, успевший за отпущенные тридцать пять лет жизни написать не так много стихов, вопреки всем законам волчьего рынка не только не забыт, но и становится неким символом той самой России, которую «не поймёт и не заметит гордый взгляд иноплемённый». О том, что Рубцов – фигура, с которой вынуждены считаться даже сильные мира сего, говорило и присутствие на концерте в «России» министра культуры Александра Авдеева, заместителя мэра Москвы Людмилы Швецовой, губернатора Вологодской области Вячеслава Позгалёва.
Когда-то принято было с сожалением говорить о том, что зачастую мы начинаем ценить выдающихся деятелей культуры только после их смерти. Сегодня лично я радуюсь, что мы ещё не до конца разучились воздавать должное тем из ушедших, кто этого заслуживает.
Алексей ПОЛУБОТА
Прокомментировать>>>
Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345
Комментарии:
Искусство
Взгляните на лицо
ИЗО-ЛЕНТА
Когда весной 1905 года Сергей Дягилев открыл в Таврическом дворце свою знаменитую выставку русских портретов, для его современников это стало настоящим откровением и вызвало в обществе «эффект электрический». Немудрено: можно себе представить, что ощущали посетители дворца, на которых со стен смотрели без малого две с половиной тысячи пар глаз (в каталоге выставки значится 2228 основных экспонатов плюс более 100 дополнительных). И каких глаз! Все эти портреты Дягилев и его агенты не один год искали по всей стране. От аристократических столичных особняков до самых захудалых дворянских усадеб в самых что ни на есть медвежьих углах огромной империи. Это была первая и поистине грандиозная попытка понять и осознать самих себя. Разглядеть лицо нации. Больше таких попыток не предпринималось, а лицо нации вскоре подверглось довольно кардинальному изменению. Портреты же остались. И хотя повторить подвиг Дягилева вряд ли кому-то когда-либо удастся, в последнее время вновь начали делаться попытки собрать воедино запечатлённые облики той России, которую мы потеряли навсегда.
