— Иди спать, — взмахом руки в сторону двери отпустила его Тиля. — И прими совет: благородство — это хорошо, но когда оно превращается в нерешительность — ничего хорошего.
Ллио только чаще захлопал ресницами, и Тиля со вздохом кивнула на дверь, добавив, уже когда она почти закрылась за эльфом:
— И спасибо.
Вставать было откровенно тяжело, но Ллио помнил, что Тхар просила разбудить её как можно раньше. Более того, было ещё кое-что, с чем Ллио предпочёл бы разделаться до пробуждения подруги.
Тиля с радостью восприняла новость о том, что Дирелл так и не вернулся, а сам Ллио подниматься наверх не собирается, и опрометчиво исчезла. За окном занимался серый зимний рассвет, стояла свойственная только этому времени суток тишина, не нарушаемая ничем, кроме таинственных поскрипываний дома. Ллио присел на край кровати. Во сне Тхар перевернулась на спину, а её тёмные волосы рассыпались по подушке. Ллио стал осторожно перебирать прядки, пытаясь выбрать ту, потеря которой не очень огорчит подругу. Накануне Ристан вернула ему раковину, выбрав к ней и цепочку. И сейчас на груди у Ллио притаился уже самый настоящий медальон, которому не хватало всего одной, но главной детали…
— Ллио, что ты делаешь? — сонно пробормотала Тхар, недовольно щурясь на эльфа.
— Стригу тебя налысо, — пошутил он и засмеялся, когда девушка резко села, хватаясь за голову. И тут же ойкнул, получив резкий пинок.
— Шути осторожней, — буркнула подруга, явно находясь в дурном настроении.
— Извини, — покаянно склонил голову Ллио. — На самом деле, только прядку хотел попросить, — он вытащил из-за ворота туники медальон и показал Тхар.
— Ой, здорово! — восхитилась она, светлея. — Хорошо как вышло!
— Да, — Ллио раскрыл медальон. — Только он пустует, а это неправильно…
Тхар резко выдохнула, поджимая губы. Потом отчаянно зажмурилась и разрешила:
— Режь! Только спереди откуда-нибудь и не очень длинную!
— Не бойся, я аккуратно, — Ллио мгновенно выхватил из-за пазухи ножницы, и нужная прядка вдруг как-то сама собой нашлась. — Ну вот и всё.
Тхар осторожно скосила на него один глаз, потом открыла и второй, глядя, как каштановая прядка аккуратно укладывается в нежно-розовой створке.
А потом Ллио с щелчком захлопнул медальон, опустил его за ворот и посмотрел на Тхар, расплываясь в широченной довольной улыбке. Девушка засмеялась, и он вслед за ней; потом Тхар уткнулась лбом в его плечо и со вселенской тоской в голосе "вспомнила":
— Пора вставать.
