— Ну и то, что я выполняю определённые заказы. Допустим, сейчас везу мебель из сейкальского дуба в усадьбу одного графа, а усадьба эта по дороге в столицу, — немного резко отозвался орк, раздосадованный тем, что ожидаемое впечатление произвести не удалось.
— Богато живёт граф, — пожала плечами Тхар. — Если целый обоз мебели может себе позволить.
Орк хмыкнул.
— Нет, в обозе только две повозки с его мебелью. Такие, крытые, высокие. Может, ты заметила…
— Не обратила внимания, — честно ответила Тхар и снова расстроила орка полным равнодушием к его персоне и занятиям: — Радег, мне идти пора. Так что тебе, думаю, самое время седлать Шесха и ехать к твоей мебели и прочим частям обоза.
Орк вздохнул и поднялся:
— Ладно, раз гонишь…
— О, если б ты ехал на юг… — проникновенно сказала девушка, прекрасно осведомлённая о том, что орк движется в противоположном направлении. Тоже встала и ещё шире распахнула и так открытую дверь в недвусмысленном намёке: "на выход!".
Радег неожиданно торжествующе ухмыльнулся, подошёл и насмешливо глянул на девушку сверху вниз:
— А я обратно поеду на юг! Значит, всё-таки хочешь ещё раз меня увидеть?
Тхар фыркнула и вышла первой.
— А иначе с чего тогда про юг заговорила? — спросил ей в спину орк с таким удовольствием, что Тхар не выдержала.
Нахальный орк бесил её с первого же момента его появления на усадебных землях. И сейчас Тхар развернулась и резко ответила, глядя в глаза опешившему от выражения неприкрытой злости на её лице Радегу:
— С того, что уже не знала, как от тебя отделаться! Знал бы ты, как я ненавижу подобных самовлюблённых нахалов, которые являются без приглашения, в святой уверенности, будто им рады! Которые считают, что стоит им свистнуть, и любая девушка побежит за ними! А если не купится на их смазливую морду, так всегда можно упомянуть деньги и близость к титулованным персонам! А про юг я заговорила, потому что я пойду на юг! На настоящий юг, до самого Краевого мыса! Туда, где ты никогда не бывал и куда никогда не попадёшь! Потому что всю жизнь будешь возить мебель для графов и считать чужие деньги!
Тхар крутанулась на месте так резко, что короткая левая коса хлестнула её по щеке. Девушка, ещё более раздосадованная неожиданной болью, быстрым шагом пошла в конюшню — обниматься с Дружком. Она уже понимала, что поступила некрасиво, но ни одного слова не взяла бы обратно. В своих странствиях она не раз попадала в неприятные ситуации, и со временем у неё выработалось устойчивое отвращение к избитым приёмам доморощенных обольстителей. В основном, ей удавалось отшутиться или ускользнуть, но тут, дома, она не выдержала.
