Мысленно я поаплодировала себе: мои предположения подтвердились.
Я начала свое повествование о событиях последних двух дней, исключив, разумеется, из него свои авантюрные действия, в частности, и финт с ее медицинской карточкой, проникновение в кабинет Бориса Леонидовича. Не рассказывала я и о «жучках», «клопах», подслушанных мною разговорах, о содержательной беседе с Гу, поэтому моя собеседница, многое принимая за догадки и домыслы, слушала с недоверием. Когда я дошла до смерти Натальи, она побледнела и воскликнула:
– Этого не может быть! Это ваша бурная фантазия! Плод воображения!
– Добавьте еще: больного воображения. Мне бы очень хотелось, чтобы это было именно так... Но, если вы мне не верите... Мы можем с вами обзвонить городские морги и узнать, поступила ли к ним женщина, убитая два часа назад, с приметами, которые я вам сейчас назову...
– Не надо... Я вам верю... – поникнув, прошептала Софья.
– И последнее, – продолжила я свое грустное повествование. – Когда я подъезжала к своему дому, чтобы передать Левушку Альберту Львовичу, возле моего подъезда стояла вишневая «девятка» с номером Е-666-ТА. Вам этот номер знаком?
– Да, это машина Бориса. Татьяна, все настолько невероятно! Мне трудно в это поверить. Зачем вы ему нужны?
– В том-то и дело, что я ему не нужна, более того, он уверен, что я для него представляю потенциальную опасность. Если мои предположения верны, а у меня, кроме догадок, есть еще и факты, то Борис Леонидович замешан в чудовищном криминале. Я больше чем уверена, что он занимается торговлей детьми, да и смерть Натальи на его совести. Но все это надо еще доказать, поэтому мне необходимо знать об этом человеке как можно больше.
– Татьяна, я боюсь, но не за себя. – Софья опять нервно закурила, поднялась из-за стола и стала взволнованно ходить по кухне. – Я боюсь потерять Левушку. А в нем сейчас смысл моего существования, если хотите, благополучие нашего брака. Если разоблачат Бориса Леонидовича, могут выйти и на нас: как бы там ни было, а усыновление было незаконное...
– Думаю, вам бояться нечего. Вашему «благодетелю» лишний эпизод своей бурной деятельности вспоминать ни к чему, а больше прав предъявлять на ребенка никто не будет. Но вы должны понять: случай с Левушкой – это частный случай, ребенок по блату, так сказать, а для каких целей продаются другие дети...
– Да... По блату... А вы хоть представляете, сколько стоил нам этот блат? Хотя, – поспешно добавила она, – это не имеет значения. Я безумно люблю Левушку, тем более зная, что это кровиночка Альберта.
