Семнадцатого февраля 1600 года гражданин города Неаполя Джордано Бруно был заживо сожжен на костре. Среди зрителей, присутствовавших при его казни, находились папа и пятьдесят его святейших кардиналов. Сейчас нам кажется совершенной нелепостью и тупоумием считать преступлением мысль о вращении Земли и заживо сжигать проповедника этой идеи на костре. И все же, несмотря на это, и в наше время, в наши дни тоже произошло такое событие. Сегодня два ни в чем не повинных существа по ложному обвинению заточены в тюрьму и сожжены на электрическом стуле. И преступление их заключалось лишь в том, что они хотели мира во всем мире.
Сегодня, 19 июня 1953 года, в глазах некоторых людей слово «мир» является самым тяжким грехом – таким же тяжким, каким в шестнадцатом веке считалось утверждение о том, что «Земля вертится».
Мир, хлеб и цветущие розы!
Настала ночь. Глубокое безмолвие, объявшее землю и небо, воцарилось вокруг. Даже воздух, казалось, оцепенел.
Шанкар сидел задумавшись.
– Что-то делают сейчас дети Розенбергов? – тихо проговорила Баля.
Шанкар молча протирал носовым платком запотевшие очки. Ранджан, Дэви и Канта, прижавшись друг к другу, сидели на диване, освещенные ярким светом электрической лампы; перед ними лежала книга, но они не читали ее, а о чем-то шептались. Затем все трое вдруг встали и подошли к отцу. Ранджан вышел вперед и положил руку на спинку стула, на котором сидел отец.
– В чем дело? – спросил Шанкар.
– Папа! Пригласи, пожалуйста, к нам Робби и Майкла, – сказал Ранджан.
– Зачем?
– Они будут у нас жить.
Баля взглянула на мужа.
– А ты не будешь драться с ними? – спросил Шанкар.
– Нет, папа, не буду, – тихо сказал Ранджан и, вынув из кармана нож, добавил: – Я подарю Робби свой ножик.
– А я подарю Майклу эту новую книжку сказок, – сказала Дэви.
– Они будут нашими братьями, папа, – продолжал Ранджан. – Напиши им, пожалуйста, письмо. Я возьму их с собой в школу, а потом в университет. Я научу их считать до десяти – уан, ту, фри, фор, файв, сикс, севен, ейт, найн, тен.[7]
Сосчитав до десяти, Ранджан спросил:
– Как ты думаешь, папа, умеют они считать до десяти?
Мать Ранджана молча прижала к себе сына.
Слушайте, дельцы Нью-Йорка, Чикаго, Сан-Франциско! Сегодня Ранджан, мой сын, стал братом сыновей Розенбергов. Сегодня все дети мира объединились, чтобы бороться против вас. Можете ли вы считать до десяти, банкиры с Уолл-стрита?! Может быть, вы даже умеете считать до ста или до ста тысяч? Тогда сосчитайте, сколько сотен тысяч, сколько десятков миллионов детей порвали с вами в эту ночь и объединились с сыновьями Розенбергов. Когда же вас вздернут на виселицу? Кого из вас посадят на электрический стул?
