В тот вторник нас в зале было четверо – Вика, я, дядечка, тягающий штангу и занимающийся с ним мальчик-инструктор. Я лежала на спине, отдыхая после одного очень тяжёлого подхода, а Вика, стоя рядом со мной на одной ноге, показывала мне приём растяжки, положив стопу одной ноги на колено другой, присев до образования прямого угла в колене и вытянув руки вперёд так, что они вместе со спиной образовали одну прямую линию, параллельную полу. В этот момент дядечка в другом конце зала, видимо, окончив подход, с силой швырнул штангу на пол, Вика покачнулась, и, не удержав положения равновесия, упала прямо на меня, довольно больно ударив меня локтём в область солнечного сплетения, а лицом задев мой подбородок.
– Вика, ты как? Всё нормально?
Она с трудом поднялась, села на коврик и помотала головой.
– Не пойму… Да вроде всё нормально… да ладно, со мной и не такое бывало… А ты-то как? Здорово я тебе заехала?
– Да мне-то что? У тебя ничего не болит?
Тут я увидела, что у неё слева рассечена нижняя губа.
– Подожди, Вика, у тебя кровь на губе, – я поднялась и села рядом с ней.
– Где? Здесь? – она облизнула губы, но с другой, с правой, стороны.
– Нет, не совсем… – я подвинулась к ней, и осторожно вытерла языком тонкую струйку крови. Её глаза оказались совсем рядом с моими, я заглянула в них и увидела, как расширились зрачки, сделав светло-карие глаза практически абсолютно чёрными. Я прикоснулась к её губам уже губами, и, закрыв глаза, улетела в их головокружительную сочную и глубокую мякоть. Когда, наверное, через вечность, я оторвалась, она спросила:
– Ты правда этого хочешь?
Голос пропал. Я смогла только кивнуть.
– Тогда пошли. Только учти – я привыкла всё делать сама.
Она взяла меня за руку и потянула за собой. Мы поднялись на третий этаж и остановились у предпоследней в конце коридора двери. Вика открыла дверь ключом и пропустила меня вперёд. Зайдя после меня, она заперла дверь изнутри и щёлкнула по выключателю. Я увидела вполне обычную комнату, метров двадцать квадратных, точно такую же, как те, в которых располагались массажные кабинеты, но совершенно пустую, если не считать наваленных в углу матов и стоящих у стены ковриков для аэробики. Кинув пару ковров на маты, Вика притянула меня к себе, повалила на маты, приникнув своими губами к моим. Теперь уже целовала она, а мне оставалось только отвечать на властное, жадное притяжение её рта. Её сильные руки подняли вверх мою маечку и мяли грудь, а уста продолжали вбирать в себя мои губы. Наконец она оторвалась и опустилась ниже. Со штанами и трусиками она расправилась довольно быстро – просто стянула их с меня и отпихнула в сторону, не забыв по пути также обойтись с кроссовками и носками. Затем она опустилась на колени, закинула мои ноги себе на плечи и наклонилась к заветной пещерке. Медленно-медленно языком она раздвинула половые губки и нежно, словно котёнок молоко, начала слизывать мёд, сочащийся из глубины моего тела… Потом её язык переместился немного выше и начал вылизывать чувствительный бугорок. Одновременно она вставила два пальца своей левой руки в мою пещерку и начала довольно жёстко трахать меня. Переход от предыдущих нежностей был настолько неожиданен, что первый раз я кончила практически сразу, а когда она вложила в меня сразу четыре пальца и начала медленно сжимать их, улетела во второй раз и даже ненадолго вырубилась… Когда я очнулась, Вика стояла и около меня и улыбалась. Сама она за всё время не сняла даже футболку. Одевшись, я спросила:
