– Что-то ещё? Я же сказала: я тебя больше не задерживаю.
– Вы мне нравитесь.
– Что?
– Вы мне нравитесь.
– Если я нравлюсь тебе как педагог, почему же ты так себя ведёшь?
Юля улыбнулась.
– Ирина Владимировна, вы, конечно, мне очень нравитесь как педагог, но ещё больше вы мне нравитесь как женщина.
– Ты серьёзно?
Юля не ответила.
На некоторое время установилось молчание. Затем я произнесла:
– Юля, ты тоже мне нравишься.
– Вы смеётесь надо мной, да?
– Нет, не смеюсь.
– А… ну в смысле, как прилежная ученица?
– Как молодая и красивая девушка.
– Вы… вы правду сейчас говорите?
– Правду.
– Но… ведь вы замужем.
– У меня фиктивный брак. Моему будущему супругу нужна была московская прописка, чтобы устроиться на работу, а у меня была очередная депрессия по поводу того, что женщина, которую я любила больше года, вышла замуж, причём так, что на её свадьбе гулял весь факультет. Сейчас мой муж живёт и работает в Москве, последний раз я его видела полтора года назад на встрече выпускников, и больше о его судьбе мне ничего не известно.
– А Илья Львович?
– Чтобы отшить его, я и надела так расстроившее тебя обручальное кольцо. Встречный вопрос: а как же твои отношения с Игорем Касьяновым?
– У нас ничего нет. И не было. Мне кажется, я ему нравлюсь, но я… я к нему ничего не чувствую.
На несколько минут разговор замер. Наконец я решилась продолжить:
– Юля… Даже если на самом деле это и так, и мы в действительности… неравнодушны друг другу, ты же понимаешь, между нами ничего не может быть, абсолютно ничего.
– Но почему?
– Потому что ты моя ученица, я твой учитель, и любые личные отношения запрещены этическим кодексом моей профессии.
– Но почему? Кому от этого станет лучше?
– Никому. Пусть даже от этого всем станет хуже, всё равно мы не имеем на это право, я не имею право. Если бы я ещё была мужчиной, это бы можно было, пусть не простить, но понять… да, понять можно было бы… А так… это невозможно понять… и если будет скандал, а скандал, конечно, будет, и ещё какой, меня вышвырнут из школы, и не просто вышвырнут, мне запретят заниматься преподавательской деятельностью, а это… нет, ну, разумеется, это стоило бы сделать, и я, когда устраивалась на работу, да что там, и раньше, задолго до этого, я знала, на что шла…
Юля рассмеялась.
– Господи, Ирина Владимировна, какая же вы…
– Что? Слабая, да? Да, я очень слабая, ты вообще зря связалась со мной.
Она приблизила ко мне своё лицо и устремила взор прямо мне в глаза.
– Нет, вы не слабая. Просто вы всегда хотите быть правильной, кристальной, что ли, а ведь так не бывает…
