— Со мной он был честен. Не изменял и не обманывал. Про работу я ничего не знаю, так что да — он был честным человеком.
— Ему приходилось иметь дело с большими людьми?
— С богатыми. Если это значит с большими, то да. — Она глубоко вздохнула. — Я понимаю, к чему ты клонишь. Что он кому-то перешел дорогу, сделал какую-нибудь глупость или подставился. Не выйдет. Я не знаю никого осмотрительнее и осторожнее. На машине не гонял, всегда пристегивался, возил с собой зонтик в любую погоду. Такой надежный. Поэтому я за него и вышла: с ним точно никогда ничего не случится. А теперь… теперь…
По щекам заструились слезы.
— Вот черт! Решила ведь не плакать!
— Плакать полезно, — утешил Джастин.
Вся накопившая злость вместе с напряжением и горем выплеснулись в неожиданной истерике.
— Не смей указывать мне! Плакать, видите ли, полезно! Я потеряла сестру! А теперь мужа! Не указывай, плакать мне или нет. Слезами их все равно не вернешь! И счастье слезами не вернешь, и спокойную жизнь… А такие, как ты, все равно никуда не денутся!
— Да, — тихо сказал он. — Все так.
Джастин подождал, пока она успокоится и перестанет задыхаться от злости.
— Мне уйти?
Она покачала головой.
— Не надо. Спрашивай, что хотел.
— У тебя есть список его клиентов?
Виктория горько вздохнула, как будто сожалея, что так мало знает о работе мужа, а поделать уже ничего нельзя.
— Думаю, у секретаря найдется. Или у кого-нибудь из младших сотрудников. Мы иногда выезжали на всякие развлекательные вечера с клиентами… Но с ними общался в основном Рональд, не я.
— У него была своя фирма, да?
— Да. Уже год. Или чуть больше.
— Ясно. Хорошо, тогда про клиентов я узнаю у него на работе.
— Я предупрежу, чтобы они тебе выдали нужные документы. Еще что-нибудь?
— Пока нет. Можно будет тебе позвонить, если возникнут еще вопросы?
Она кивнула, и Джастин поднялся с кресла.
— Все возвращается на круги своя, — раздалось ему вслед, когда он уже шел к выходу.
Джастин замер и обернулся.
— Что возвращается?
— Твоя жена из-за тебя покончила с жизнью. Теперь на твоей совести смерть этого мужчины, Хармона. Самоубийство Алисии аукнулось. Все возвращается… — Прочитав замешательство в глазах Джастина, Виктория пояснила: — Да, я не только плакать могу. Я еще и газеты читаю.
Джастин не двигался с места. Сердце сдавило на несколько секунд, а показалось, вечность прошла.
— Я позвоню, — наконец произнес он и вышел в прихожую, оставив хозяйку на кушетке.
Виктория сидела неестественно прямо, скрестив ноги, суровая и неподвижная.
