Уголок летнего кафе. Входят Леня и Официантка.
ЛЕНЯ. Я ничего не понимаю. Подходит какой-то хмырь и предлагает, чтобы я за деньги дал по физиономии Белану.
ОФИЦИАНТКА. А ты что?
ЛЕНЯ. А запросто, говорю.
ОФИЦИАНТКА. Все, можешь катиться от меня со своими кулаками.
ЛЕНЯ. Да погоди ты! Я уже и сам не хочу. И почему-то не просто дать по физиономии, а обязательно пощечину. А у меня рука в пощечину сложиться не может, только в кулак. Ну хорошо, тогда кулаком, говорит, но только не слишком сильно.
ОФИЦИАНТКА. Ты как с дерева свалился. Против него все наши городские власти.
ЛЕНЯ. А зачем тогда им я?
ОФИЦИАНТКА. А зачем им всегда такие безмозглые дураки.
ЛЕНЯ. По-моему, это ты звезда в «Кто тупее», а не я. Как это кулаком — и не сильно?
ОФИЦИАНТКА. Потому что тот, кому публично дали по лицу, никем никогда уже всерьез восприниматься не будет. Ты отказался?
ЛЕНЯ. Я уже деньги взял.
ОФИЦИАНТКА. Поздравляю. У нас с тобой все кончено.
ЛЕНЯ. Обожди ты! Твой Белан сто раз говорил, что мы сейчас без совести и чувства долга. Я ему поверил и не буду ничего выполнять.
ОФИЦИАНТКА. Молодец! Дай я тебя поцелую. (Целует и кричит.) Гена, закрывай кормушку. У меня отгул. Я в наш Капитолий, там сегодня заседание этой комиссии. (Официантка и Леня уходят.)
Входят Михейчик и Ирина.
ИРИНА. Ну, как дела?
МИХЕЙЧИК. Две новости: одна плохая, другая очень плохая.
ИРИНА. Ну?
МИХЕЙЧИК. Результаты голосования. Из трехсот пятидесяти шашек только две черные. Догадайся с одного раза, чьи это.
ИРИНА. А очень плохая?
МИХЕЙЧИК. Белан через полгода станет молодым папой.
ИРИНА. Почему же это очень плохо? Ну, а насчет комиссии?
МИХЕЙЧИК. Все, как заказывали, мэм. Он нарушил два золотых правила на тиви: не трогай евреев и голубых. Теперь все просто так не успокоится.
