Примерно в это же время в Литву бежали два знатнейших боярина — князь Семен Бельский и Иван Ляцкий из рода Кошкиных, неудовлетворенные своим положением при дворе и недовольные засильем фаворита, от которого стали зависеть их карьера, благополучие и сама жизнь.
Избавившись от бояр-соперников, Овчина-Оболенский начал новую интригу. Его очередной жертвой стал последний дядя великого князя — Андрей Старицкий, позволивший себе в кругу не очень преданных ему бояр высказывать обиды на великого князя, правительницу и ее фаворита за то, что он после смерти Василия III так ничего и не получил к своему уделу. Интрига, развивавшаяся на протяжении трех лет, сопровождалась обменом посольствами и переманиванием служилых людей, формированием коалиций и готовностью удельного князя при удобном случае бежать в Литву. Дело дошло до того, что фаворит Елены повел на Андрея московские полки, а последний, собрав семью, ближних бояр и свое войско, устремился по единственно оставшейся незаблокированной дороге на Великий Новгород — часть помещиков города высказала желание перейти к нему на службу. Завершилось все относительно мирно, если не считать заключения под стражу самого Андрея и членов его семьи, торговую казнь его ближних бояр и повешение тридцати новгородских помещиков. Через полгода Андрей Старицкий повторит судьбу брата: он умрет в тюрьме от голода.
К моменту восшествия на великокняжеский стол трехлетнего Ивана IV истекал срок перемирия с Литвой, однако престарелый Сигизмунд счел для себя зазорным направлять великих послов к князю-ребенку. Кроме того, он, подзуживаемый перебежчиком Семеном Бельским, надеялся воспользоваться временным неустройством на Руси и вернуть себе то, что стараниями Ивана III и Василия III отошло к Москве. Правительство же Елены Глинской со своей стороны настаивало на соблюдении обычая заключать русско-литовские договоры исключительно в Москве. Препирательства о том, кому посылать послов и где заключать договор, тянулись почти три года, что стоило немалой крови как той, так и другой стороне. Поляки взяли Гомель, Стародуб, Почеп, сожгли Радогощ и окрестности Чернигова. Московские полки в свою очередь прошлись огнем и мечом по литовским землям до Любеча, Витебска и чуть ли не до Вильны, отбили назад Стародуб и Почеп и в довершение ко всему построили на литовской земле свои укрепленные городки Себеж, Заволочье, Велиж. Десятки тысяч человек погибли в этих взаимных набегах, еще большее количество людей было уведено в полон. Дорого народам доставался гонор их правителей.
