— Корреспондент? — мужик был ошарашен, — Бляха муха, а чего ты здесь делаешь?
— Твое какое дело? — уверенность стала возвращаться к Уфимцеву, понявшему, что колоть вилами его уже не будут.
— А я сосед, — ответил на самый первый вопрос мужик, до которого стала доходить абсурдность ситуации, — Вон там живу…
Он показал на видневшуюся с задворок дома Кружкина часть пейзажа с силикатной стеной дома, фрагментом шиферной крыши и развесистой яблоней. (Игорь успел заметить, что плодов на ней было предостаточно).
— Чо, неужели настоящий корреспондент? — средь зарослей бороды вилоносца появилась недоверчивая улыбка.
— Можешь пощупать… — промолвил Уфимцев.
Он вдруг почувствовал, что устал. Устал до слабости в ногах, до испарины на спине. Хотелось откинуться на стену, съехать по ней на землю и уже оттуда, снизу, смотреть на этого убогого, что кидается на людей с вилами средь белого дня.
— А я подумал, что кто-то из блатных решил сруб облюбовать! — радостно сообщил вилоносец, — А я его уже для себя на дрова определил!
— Так ты что, из-за этих сраных гнилых бревен стал бы человека вилами пороть? — зло спросил Игорь.
Страх прошел. Появилась злость. На этого придурка, на самого себя, на карикатурность ситуации, на дурацкие прятки, в которые играли друг с другом, словно перед невидимой кинокамерой два взрослых и нормальных (по крайней мере за себя Уфимцев ручался) человека. Игорь с нервным смешком представил выезжающую из кустов платформу со штативом, режиссера в кепке, радостно вопящего «Снято!» и — субтильную девицу с хлопушкой, на которой было нарисовано что-то вроде «Сельская новь», «Колхозная быль» или «Деревенская топь».
— Да не… — засмущался мужик, — Попугать только хотел. Блатные у нас вообще обнаглели. А участок этот сельсовет на меня переписал. Так что это моя частная собственность!
Последнюю фразу он произнес едва ли не с гордостью.
«Собственник…. Твою мать!» — подумал Игорь и, чувствуя, что удача не до конца отвернулась от него и пора брать быка за рога, произнес вслух:
— Ты каких блатных имел ввиду?
— Да тех самых, — мужик махнул в сторону, где, как показывал Уфимцеву участковый, находились избы сосланных уголовников, — Работать не хотят. Денег, чтобы дрова купить, нету. Или, просто не хотят на них тратиться. Вот и тырят все деревянное, что не приколочено. А что приколочено, отрывают и тоже тырят… Ты чего здесь потерял, корреспондент? У нас отродясь никого из твоих не было… Извиняюсь, конечно, что на «ты» — заискивающе улыбнулся он.
