Село скрылось за поворотом. Игорь обернулся назад: дома исчезли за деревьями, только высокая колокольня храма, где настоятелем служил отец Никифор, светилась белым над желтыми кронами деревьев в синеве неба.
С поля на дорогу медленно, вздымая клубы пыли, словно заморенная кляча, впряженная в раздолбанную телегу, выполз трактор с бороной. Борона была опущена и ее стальные зубья со скрежетом впились в остатки асфальта.
— Озимь запахивают, — пояснил капитан.
На то, что механизатор запахивал еще и без того изуродованную дорогу, он не обратил внимания.
…-Я сразу после армии в милицию пошел, — начал рассказывать участковый. — После беседы у отца Никифора официальный ледок между ним и Игорем растаял, и капитан уже не изображал за рулем молчальника, — Направили учиться в школу милиции в Прибалтику. Ничего, красивые места… Только народ там местный очень даже неприветливый. У них там в лесах чуть ли не до нашего времени «лесные братья» ползали. Живут там богато, но скупо. Зимой снега не выпросишь. Не то что наш Ванек — последние штаны с себя снимет и отдаст.
— Вот почему все в штанах, а мы без штанов, — буркнул Уфимцев.
— А? — повернулся к нему капитан, — А-а… Это точно. Но не только поэтому. Механизатора с бороной видел? Такого распиз… тва там не увидишь. Ты это тоже учитывай. Я сначала боролся, а потом плюнул. Наш русский народ по упертости кому хочешь фору даст. Может, поэтому и немца победили.
Машина скатилась с высокого пригорка.
— Вот здесь, — показал участковый, — лет десять назад случай был: наши соседи из другого района мужика сбитого обнаружили. И мужик, вроде, непьяный был. Из города, грибник. Зазевался, наверное. А тут, видишь, такое место: спуск и одновременно поворот… В общем, кто-то сбил мужика и скрылся с места происшествия. Милиционеры из соседнего РОВД это дело обнаружили и из своего кювета в наш перекинули — тут граница между районами как раз посередине дороги проходит. Я тогда в отпуске был. Вызвали наших и уехали. Те, не будь дураками, покойника обратно сплавили. Такая переписка меж начальниками была, дело до прокурора дошло. Тьфу! — капитан сплюнул в приоткрытое ветровое окно машины. Труп, он знаешь, всегда отчетность портит. А в то время — вообще ЧП. В мою бытность так утопленника с одного пляжа на другой таскали. На одном — Ленинградская область, на другом — Прибалтика…
Капитан съехал на проселок с дороги, которая хоть и изобиловала ямами, но все же громко именовалась «шоссе». Сергеич замолчал, сосредоточившись на объезде глубоких ям, продавленных колесами тяжелых «кировцев». Три недели стояла сухая погода, глина проселочной дороги превратилась в камень. И когда «москвич», опасно заваливался то в одну, то в другую сторону, было слышно, как корка царапает днище автомобиля.
