Было кровное братство людей, связанных одним преступлением, одним пониманием своей вины. Симбиоз, в котором на первом месте было обостренное чувство локтя, девизом которого было: «Помогая выживать себе подобным, ты помогаешь выживать себе». Именно, руководствуясь этой формулой, несмотря на строгую дисциплину и даже «дедовщину», дембеля бросали дипломаты у вертушек и шли в бой, прикрывая собой молодых, неопытных ребят. Они считали, что все окружающие их в Союзе в неоплатном долгу перед ними, так как они проливали свою кровь в Афгане, расставались с жизнями, теряли свои принципы и убеждения, всосанные с молоком матери.
Это были опасные люди — ребята из войск спецназначения, десантники из Кандагара, изголодавшиеся по женскому теплу и телу. Возможно, не будь Линка так измотана работой в тот вечер, она почувствовала бы эту угрозу сразу и испугалась. А так она не ведала страху, когда весело переругивалась с мальчишками, шла в ЛФК. Отсутствие страха, не зная его причины, подкупило этих зверёнышей, её доброта покорила их, а узнав в дальнейшем, что их новая дежурная медсестра без пяти минут врач, озадачила.
Привыкнув постоянно спорить со старухой-смертью за свою жизнь и зная, что врач — единственное существо, могущее помочь в этом споре, порою становящееся более близким и родным человеком, чем мать, они боготворили эту профессию.
Прямо на глазах Линкин статус просто женщины, поменялся на статус женщины-врача, что заставило относиться к ней с уважением, ещё не заработанным ею.
В ординаторской время остановилось. Вроде бы и не отсутствовала Линка пару часов, чаепитие продолжалось. По-видимому, голод и злость заткнули рот восточному воспитанию и она заорала на своих помощников.
— Быстро в приемное отделение за больными и не забудьте документы.
Фельдшера с медсестрой как ветром сдуло. Закрыв за ними ординаторскую, она пошла делать отбой, который проходил на редкость спокойно. Ее новые друзья прошлись по рядам, и только что орущая толпа быстро улеглась по кроватям. После отключения света следовало пройтись по всему ЛФК, считая присутствующих по головам, и сверяя фамилии по спискам.
Когда вечерняя проверка завела ее в самый темный угол зала, там стоял старшина первого ряда Ванечка Ваянзин — красавец десантник из Кандагара, сибиряк, под метр девяносто, косая сажень плечах, туго обтянутых тельняшкой. Как бы ненароком, помогая дежурной медсестре пройти между кроватями, одна его рука легла на талию, придерживая девушку железной хваткой, а другая, убирая завитки волос на затылке, выбившихся из-под шапочки, ласкала шею. При этом, сделав невинное лицо, шепнул ей на ухо:
