— Сейчас лето, и витамины я тебе так организую, а запивать их будешь парным молоком — куда твой запор денется, сердечное лекарство мне отдай: буду выдавать по мере надобности. О'кей, я думаю, это по справедливости.
Линке очень не хотелось отдавать лекарства, ну, сроднилась она с ними за столько лет, но, прикинув, что сердечный приступ она всегда сымитировать сумеет и под этим видом у малахольного что нужно возьмет, много тот в медицине понимает, решила идти на компромисс. Достигнув консенсуса, партнеры зашли в бар. Спешили они туда, оказывается, зря, так как ввиду раннего времени кроме спиртного, ничего в продаже не было. Выяснив у продавщицы, где можно разжиться продуктами, двинули за пропитанием.
Верный своим убеждениям, бандит ехидно выдал Линке кулек с клубникой, свеженькие огурчики с пупырышками только что с грядки и бутыль парного молока. Да уж, при такой диете слабительное точно не понадобится.
Побродив для вида по селу, поспрашивав у деревенских о свободных хатах, нашли подводу с дровами, идущую в Новопокровку. Сколько они прошли в те дни сел и хуторов, Линка затруднилась ответить: названия населенных пунктов и лица селян смешались в ее памяти, где они шли пешком, а где их подвозил попутный транспорт типа трактора, грузовика, или телеги. На ночлег они не останавливались, спали урывками, когда ехали. На их счастье, правду говорят — дуракам везет, только раз они столкнулись с поселковым участковым, да и то приняли участие в ловле милицейского кабанчика, а когда поймали — какие документы, наоборот, их еще угостили вкусным борщом. От выпивки удалось отвертеться под видом болезни: контузия племянника — ну что с убогого возьмешь?
К Червонооскольскому водохранилищу они вышли ранним утром шестого дня совместного путешествия. Последние дни Линка извелась мыслями о переходе таможни, причем сильнее всего ее бесило отношение Бориса к этой проблеме. Он твердо был уверен во всеобщей «покупаемости» таможни до такой степени, что считал: за его бабки их пронесут чуть ли не на руках через государственную границу. Мысль, что его, как лоха, кинут, деньги отберут и сдадут цыганам, даже не приходила в его пустую голову, и сколько Линка ни билась, чтобы довести это до его ума, нечего не получалось. Все эти дни, верный своему слову, ехидный мафиози держал свою спутницу на обещанной диете, в результате чего путешествовать на транспорте они не могли чисто по физиологическим причинам. По этим же причинам любое Линкино выступление заканчивалась на самом важном месте, а когда она появлялась из-за кустов, беседу приходилось начинать с самого начала. В общем за время пешего турне и в прямом, и в переносном смысле Линка буквально изошла дерьмом.
