Калюжный подался вперед.
— А теперь, капитан, послушайте, что я вам скажу. Во-первых, смысл своего существования каждый задает себе сам. Во-вторых, за тридцать лет своей жизни вы немало походили, поездили, повидали, многому научились. На сегодняшний день у вас есть образование, навыки, мозги, руки. Это приличный капитал. Кроме того, вы молоды и в остальном здоровы, — я смотрел вашу медкарту. А месяца этак через три-четыре здоровье ваше восстановится, и вы сможете начать активную гражданскую жизнь. У вас будет возможность не только овладеть новой специальностью, но и создать семью, и я уверен, вы сможете стать хорошим отцом. Если вы всегда будете помнить, что счастье возможно и что ваше будущее зависит только от вас, гарантирую, достигнете любой желаемой цели.
— Вашими бы устами… Однако… должен признаться, это ранение настолько все изменило — мои возможности, мир вокруг меня, в такую смуту повергло мою душу, что мне не только мечтать, но и думать о будущем не хочется. Счастье, как я понимаю, это вообще редкая вещь, а для меня теперь и вовсе — химера. Нет, я, определенно, отмечтался.
— Глупости, — с раздражением возразил врач. — С мечтой никогда нельзя расставаться, даже с самой невероятной, — и он, как бы ненароком, скосил глаза в сторону Зои. — Порой необъяснимым образом совершается невозможное — мечта сбывается.
Щеки у Владимира порозовели.
— Так что, капитан, я вам по-дружески советую: закусите горе луковицей и живите дальше. И смелее смотрите в будущее. А я к вам как-нибудь еще загляну в палату.
Они распрощались по-доброму. Зоя отметила, что встреча была отнюдь не напрасной. Только уж очень не понравился ей недвусмысленный намек доктора. Претенденты на руку и сердце у нее и так не переводились. Но она от них хотела нечто большего, чем то, что они могли ей предложить. И, по крайней мере, в ее планы никак не входит связать свою жизнь с калекой.
«А Некрасов-то, оказывается, и краснеть умеет. С чего бы это? Он явно был смущен то ли бестактностью доктора, то ли тем, что тот угадал его мечту. Вот еще не хватало!»
Дня через три на улице значительно потеплело, и Зое разрешили вывезти Владимира на прогулку. Не без труда одевшись, он перебрался в коляску, а лифт доставил их на первый этаж.
И вот они на улице. Как странно — еще не распустились почки, не было первой грозы, а воздух уже так ароматен, что нужно совсем немного воображения, чтобы представить себя посреди цветущего луга. Об этом девушка и хотела сказать Некрасову, но, взглянув на него, поняла, что и он испытывает то же самое.
