— Здравствуйте, — приветливо поздоровалась она со всеми.
Мужчины встрепенулись, заулыбались, ответили на приветствие.
— Здравствуйте, Зоя. Спасибо, что вспомнили обо мне, — улыбнулся и Владимир. — Как устроились? Хорошо ли отдыхается?
— Замечательно. Хозяйка у меня чудесная. Море теплое. Загораю, книжки читаю. А у вас как дела?
— Тоже неплохо. Процедуры, беседы. Вот на беллетристику потянуло, — прикоснулся он к книге.
— А что это? Из приключенческой серии?
— Да. Сабатини. Одиссея одного знаменитого пирата. Хорошо отвлекает. Люблю эту книгу с детства. Она бы и вам понравилась.
— Думаю, ошибаетесь. Драки меня никогда не интересовали.
— Я готов поспорить с вами, что эту книгу вы прочитаете с интересом. Только, чур, не лукавить.
— Обещаю. И вызов принимаю. А на что спорим?
У Владимира блеснули, было, глаза и погасли.
— Давайте так, — раздумчиво начал он, — два дня дается вам на прочтение, и если я ошибся, не приходите ко мне еще три дня; в случае же верности моего прогноза, эти дни вы будете навещать меня ежедневно. Согласны?
— Согласна. А вы разве уже прочитали ее?
— Да. Это я перечитываю некоторые места — продлеваю себе удовольствие. Книга ваша.
— Хорошо. А это для вас — гостинец от хозяйки.
— Тронут вниманием, — он взял пакет, заглянул в него. — От такой прелести отказаться просто невозможно.
Угостив фруктами своих приятелей, он предложил ей прогуляться по парку. Она, разумеется, согласилась. И они отправились с ним скитаться по тенистым аллеям санаторной зоны. Ели абрикосы и болтали обо всем на свете. «Странно все-таки, — думала Зоя, — мне с ним легко, как с братом. Может быть, в какой-то предыдущей жизни мы были родственниками? Или все это влияние субтропического климата?» Как оказалось, почти об этом подумал и Владимир.
— Зоя, мы сегодня с вами так много разговариваем, словно только вчера с нас наконец-то сняли многолетний обет молчания.
Она улыбнулась ему.
— Действительно, словно плотину прорвало.
Прогуляв часа три, они расстались. Зоя ушла с его «Одиссеей». Книга оказалась интересной и прочиталась на одном дыхании. И теперь, если бы девушку спросили, о чем она, та бы не колеблясь, ответила — о любви.
