— К звезде Героя, — покосился на него Орлов.
— Шутите, товарищ старший лейтенант… — лицо полтавского хлопца приобрело еще более обиженное выражение. Хотя, вроде бы, дальше уж некуда.
Обиделся ли мой «второй номер» на подначку или только сделал вид, я не понял. Да и не собирался понимать — были проблемы и посерьезнее. Может, он и вовсе родился на свет с таким выражением.
Выражением «зачем ты, мама, меня на свет родила!» Каждому, кто хлебнул здесь дерьма, такие мысли хоть раз, но приходили в голову. Впрочем, «духов», всерьез сталкивавшихся с нашей героической и непобедимой Красной Армией, любившей орудовать как слон в посудной лавке, такие мысли тоже посещали.
…«Вернусь домой, — сказал как-то Грач, поддавшись философским, совсем не свойственным ему настроениям, — Заделаюсь этим… как их… пацифистом. Буду против войны агитировать. Потому что дерьмо это вонючее. И человек на ней тоже дерьмом становится. Светлого у нас нет, Андрюха…»
Такие мысли мне иногда приходили в голову, но с тем, что я и мои друзья превратились здесь в полное дерьмо, был категорически не согласен.
— Дерьмо, говоришь?! — даже не знаю, с чего это я так разозлился, — Ты у нас, конечно, д, Артаньян, а вокруг тебя пидоры! Ты лучше вспомни про пацана с крестом на шее из «весны-88»! Кто его «Иисусиком» называл, кто заставлял чистить сортир малой саперной лопаткой?! Ты был его самым страшным кошмаром, и если бы не заставил тогда рачсстрелять того «духовского» разведчика, пацан был бы до сих пор жив. Или он от невкусной гречневой каши решил к «духам» сбежать? С крестом — то на шее. И когда его, всего изрезанного, в арыке нашли, кто больше всех орал, что отомстит?!
— Да понял я тогда, понял…
…-А теперь, значит, в пацифисты решил двинуть. А как же с клятвой?
— Я же сказал — после Афгана! Может, я так хочу свою вину искупить!
— Что-то у тебя философия с двойным дном получается. Веришь в одно, а делаешь — воюешь — другое. За мир хочешь выступать во всем мире — отлично. Пацифистом мечтаешь стать — просто замечательно. Так что ж ты не пойдешь сейчас к командиру полка и не скажешь: мол, не хочу больше мараться, задолбало! Боишься особого отдела?
— Да я сейчас…
— Убери пакши! Я с тобой на кулачках драться не буду — бичак в пузо воткну!
…Сиди и слушай: знаю, что можешь пойти. Потому что если у тебя в башке какая-нибудь ерунда заведется — не успокоишься, пока не доведешь дело до конца. Молодец… Вот только прежде чем идти к «папе», смотайся сначала в кишлак к старому Наджибу и пусть он тебе расскажет еще раз, как всю его семью курбановцы под нож пустили, потому что сын был учителем. А особенно внимательно порасспрашивай, что они сделали с его младшей дочерью… Не хочешь? Сам знаешь? Так вот, пацифист гребаный, подойди сейчас к зеркалу и посмотри на свою рожу. Похож ты на него? Вроде нет, а?! Как ты думаешь?
