— Да ну? — небритый с любопытством уставился на Вадима.
Варегов нерешительно посмотрел на него, не зная, что ответить. Он не мог определить, что удивило этого высокого, из-за двухнедельной щетины казавшегося тридцатилетним, солдата: прибытие давно ожидаемого пополнения или наличие добровольца в этих краях.
Небритый не стал долго интриговать Вадима:
— Ну и дурак ты, доброволец! — и надвинул ему панаму на нос.
Вадим обиженно засопел и резким движением вернул панаму в исходное положение.
— С характером бача! — то ли удивленно, то ли насмешливо резюмировал длинный, — Но дурак…
— С характером! — поддакнул Мухин, — Тут вчера я хотел с него «экперименталку» снять — не дался. Надо молодому профилактическую беседу организовать…
— Мухин! — обернулся длинный к «черпаку», — Ты знаешь, что муха — источник заразы? Что-то ты в последнее время больно борзый стал. Как мухи перед переменой погоды. Хиляй отсюда, не разводи эпидемию на солнцепеке. Видишь, с человеком разговариваю…
— Я я чо? — дернул плечом Муха, — Я ничо. Я тебе не мешаю.
— Через плечо. Ты не слишком обижай молодого. Добровольцы, как и дураки, у нас всегда в цене. А этот, может, еще поумнеет. Если успеет…
Мухин перекинул автомат с одного плеча на другое и отошел.
…-Ты чем на «гражданке» занимался? — спросил неожиданный заступник Варегова.
— Учился.
— Где?
— В университете.
Он не любил затрагивать эту тему. В роте, еще там, на Дальнем Востоке, из его призыва студентов было трое. На первых порах они, имевшие несчастье поступить в вузы без военных кафедр или, как Вадим, вылетевшие за хвосты, сильно выделялись из остальной рабоче-крестьянской массы. Это, естественно, не способствовало обоюдному сближению.
— В каком университете учился? — вопрос был задан быстрее обычного и более заинтересованно.
Вадим, подчиняясь новому темпу, ответил так же быстро:
— В Московском.
— Москвич? — полупрезрительная гримаса скользнула по лицу небритого.
Вадим его прекрасно понялб москвичей в его роте тоже не любили. Чаще всего — за столичный снобизм. Правда, Варегов знал и исключения…
— Нет, я из Ярославля.
— Почти земляк… А почему в армию попал? В МГУ же военная кафедра есть.
— Вылетел…
Что-то неуловимое в этом высоком небритом парне при всех его манерах, одежде и взгляде, выдававших бывалого, знающего себе цену солдата, было от той жизни, которую оставил за спиной семь месяцев назад Вадим. Интонация их разговора напоминала обмен паролями среди кровожадных джунглей: «Мы с тобой одной крови — я и ты!»
