.
Вашингтон давно строил свою политику на противопоставлении соперников США друг другу и их ослаблении таким образом. В данном случае столкновение Германии и СССР полностью вписывалось в схему обеспечения благоприятного для США «баланса сил», который можно было, по мнению вашингтонских политиков, обеспечить чужими руками, не участвуя активно в войне.
2 августа 1941 года правительство США продлило торговое соглашение, предоставлявшее СССР режим наибольшего благоприятствования, чтобы «оказать все осуществимое экономическое содействие с целью укрепления Советского Союза в его борьбе против вооруженной агрессии», но оно исходило при этом из того, что это «соответствует интересам государственной обороны Соединенных Штатов» [121]. 7 ноября 1941 года, то есть только на 140-й день Великой Отечественной войны, США распространили на СССР действие закона о ленд-лизе. Но и здесь расчет был прост. «Деньги, истраченные по ленд-лизу, безусловно, спасали множество американских жизней, — констатировал в своих мемуарах Г. Трумэн. — Каждый русский, английский или австралийский солдат, который получал снаряжение по ленд-лизу и шел в бой, пропорционально сокращал военные опасности для нашей молодежи».
Рузвельт, писал посол США в Москве в 1943–1946 годах А. Гарриман, «надеялся, что, если мы поможем русским продолжать сражаться, Красная Армия сломит армии держав «оси» и мы, используя воздушные и морские силы, сможем избежать использования крупных наземных сил в Европе» [122].
В частных беседах американским политикам грезились варианты, когда США благодаря своей «рациональной» политике обретут доминирующее положение в мире. «Нам предназначена роль… игроков, которые вступят в игру в решающий момент… Мы придем со свежими силами», — доверительно разъяснял свои планы американский президент в одной из бесед с сыном в августе 1941 года [123].
Таковы факты. По крайней мере, некоторые из них. Мюнхен провалился, но это не означало, что он мертв. «Антисоветский дух Мюнхена держался и после того, как Германия напала на Советский Союз в июне 1941 года», — приходит к выводу американский исследователь Дж. Стюарт [124]. Тень Мюнхена постоянно присутствовала в планах и намерениях правящих кругов Запада. Правящим кругам Англии грезилась ведущая роль в Европе, правительству Соединенных Штатов — роль мирового лидера. Такие настроения — реальный факт, и они оказывали сильнейшее влияние на позицию Лондона и Вашингтона, делая ее двойственной по отношению к СССР. Эта двойственность проявлялась практически по всем основным вопросам их взаимоотношений с Советским Союзом во время войны, включая прежде всего вопрос о втором фронте. Гегемонистские устремления нацеливали «западные демократии» на устранение Германии и Японии как империалистических конкурентов и на всемерное ослабление социалистического Советского Союза как классового противника.
