— Где ты научилась этому? — Спросила я.
— Чему, русскому языку? — Она пожала плечами. — Нас учат и ему, и еще нескольким языкам.
— Класс!
Я прошла вводные курсы одного-двух языков, но преуспела в них мало. Раньше я об этом вообще не задумывалась, но сейчас, из-за этой поездки и из-за Дмитрия, я пожалела, что не знаю русского. Теперь, наверно, было поздновато начинать, и хотя за время пребывания здесь я усвоила несколько фраз, это по-прежнему казалось практически неосуществимой задачей.
— Должно быть, для твоей работы надо много чему учиться.
Я задумалась о том, каково это — входить в тайную группу, для которой не существует границ и которая контактирует с самыми разными правительствами. Потом у меня мелькнула еще одна мысль:
— А что это за штука, которую ты использовала, когда разлагала тело стригоя?
Она улыбнулась. Почти.
— Я уже рассказывала, что алхимики возникли как группа людей, изготавливающих всякие снадобья, помнишь? Это химическое соединение, которое мы разработали, чтобы быстро избавляться от тел стригоев.
— А нельзя с его помощью убить стригоя? Погрузить стригоя в растворяющую жидкость гораздо легче обычных способов уничтожить его: обезглавливания, сожжения и насаживания на кол.
— Боюсь, что нет. Это вещество срабатывает только на трупах.
— Досадно.
Интересно, не припрятаны ли у нее в рукаве другие снадобья? Однако выяснять этого я не стала, решив, что следует дозировать свои вопросы:
— Что ты собираешься делать в Омше?
— Омск, — поправила она. — Возьмем машину и поедем дальше.
— Ты была там? В этом городе?
— Однажды.
— На что он похож? — Спросила я, с удивлением услышав тоскующие нотки в собственном голосе.
Помимо поисков Дмитрия, какой-то частью души я продолжала цепляться ко всему, связанному с ним. Мне хотелось узнать о нем все, чего я не знала раньше. Если бы в школе мне отдали его вещи, я спала бы с ними каждую ночь. Однако в его комнате молниеносно произвели уборку, и теперь мне оставалось лишь собирать любые кусочки информации о нем, какие только удастся, — как будто это позволит удержать его рядом с собой.
— На любое другое поселение дампиров.
— Я никогда не была ни в одном.
Официант поставил перед Сидни омлет, и она застыла с вилкой в воздухе.
— Правда? А я думала, все вы…
Я покачала головой.
— Вся моя жизнь прошла в Академии. Более или менее.
Два года среди людей, по существу, ничего не меняли.
Сидни задумчиво жевала. Я готова была поспорить, что она не доест омлет. Судя по тому, что я видела в первую ночь и вчера вечером, она ела очень мало. Вроде как питалась одним воздухом. Может, это еще одно свойство алхимиков? Вряд ли. Скорее всего, это личная особенность Сидни.
