Тоня грустно вздохнула:
— Нет… Я и в Киеве-то была всего два раза до войны.
— Ну вот, — продолжал Виталий. — Нам как молодой семье выделят в Москве комнату в общежитии… Но это временно, потом дадут, конечно, квартиру. Москва сейчас — одна сплошная стройка… Купим автомобиль. Какую ты марку хочешь?
— Не знаю, — задумалась Тоня. — Может быть, «Хорьх»?
— Ого, — засмеялся Виталий, — губа у тебя не дура.
— Просто я полгода назад давала концерт в Кишиневе, — объяснила Тоня, — и там первый секретарь приехал на «Хорьхе». Черный такой, длинный…
— Секретарь? — ухмыльнулся майор.
— Машина, глупый.
— Ты устроишься в облфилармонию, будешь концерты давать, — продолжил Виталий. — А потом, чем черт не шутит, вдруг тебя в ГАБТ возьмут?.. Представляешь, правительственный концерт… В ложах сидят иностранные дипломаты, вокруг генералы, на тебя смотрит сам Сталин… А ты непринужденно выходишь под бурные аплодисменты, и тебя объявляют: «Два сольди»! Выступает заслуженная артистка Союза ССР Антонина Царько!..
Тоня рассмеялась. Оркестр на эстраде заиграл мелодию из фильма «Джордж из Динки-джаза», и Виталий галантно встал, приглашая даму на танец.
Настенные часы в кабинете Гоцмана показывали два часа ночи. Горела настольная лампа. Напротив Давида сидел Арсенин, глаза у обоих были красные от усталости.
— Андрей, мне надо, шобы ты подробно рассказал — шо ты делал днем двадцать шестого июня, когда убили Родю…
— Так я же рассказывал, — пожал плечами врач.
— А надо еще разок. И все подробно…
Арсенин понимающе усмехнулся — ну что же, надо так надо. И тут же, заметив, что Гоцман непроизвольно потер грудь, озабоченно произнес:
— Да вы походите…
Давид нахмурился, но все же встал, начал расхаживать по кабинету.
— С какого момента рассказывать?
— С предыдущего вечера… С одиннадцати часов, минута к минуте.
Настенные часы показывали три. Якименко, сидевший перед Гоцманом, крепко поморгал воспаленными глазами и даже пару раз дернул себя за усы, отгоняя сон.
— …Ну вот, а потом я прибежал сюда, и мы поехали на Арнаутскую, — договорил он.
— Когда узнал за убийство Роди?
— Ну вот тогда же.
— От кого?
— Так вы же сами сказали, — обескураженно проговорил капитан. — Когда спускались до машины.
— До этого не знал?
— Так от кого?.. Давид Маркович, ну шо вы в третий раз-то?..
— Устал, — качнул головой Гоцман. — Устал, соображаю туго.
Он склонился над протоколом. «Отдохнуть бы ему, — подумал Якименко, глядя, как скрипит по плохой серой бумаге перо. — Куда-нибудь на недельку хотя бы… Сесть на пароход и до Крыма… Хотя, говорят, там жрать нечего, отлов дельфинов разрешили… — Мысли окончательно спутались, и Якименко позатряс головой. — Да нет, куда ему отдыхать. Все же встанет без Давы».
