Начиная с 1875 года один за другим в тюрьму были брошены такие известные журналисты, как Суэхиро Сигэясу, Нарусима Рюхоку, Уэки Эдамори и другие. В 1879 году, то есть пять лет спустя, количество арестованных журналистов составляло уже двести человек. Говорят, что сам государственный министр Окубо Тосимити[73], который был причастен к изданию закона о печати, признавал: «Я боюсь, что па протяжении веков нас будут упрекать в том, что мы урезали свободу слова».
Иностранные журналисты, как например Вагман в газете «Джепэн ланч», Блек в газете «Ниссин синдзиси» и Бито в газете «Тобаэ», выступили против жестокого подавления японским правительством свободы слова, и страстно боролись за установление в Японии свободы печати. Эти факты, свидетельствующие о их симпатии к японскому народу, никогда не изгладятся из нашей памяти[74].
У японского народа еще до 1868 года зародилось сознание того, что он имеет право выступать против абсолютистского правительства, об этом свидетельствует движение сопротивления, выражавшееся в крестьянских и городских восстаниях. Уже тогда это самосознание народа получило какое-то теоретическое оформление, правда, пока это были еше только первые шаги.
Во время крестьянского восстания 1859 года, охватившего 36 деревень уезда Минамияма, провинции Сипано, восставшие крестьяне выступили против начальника уезда, который заявил, чго «жалобы восставших крестьян совершенно не совместимы с законами страны». На это крестьяне ответили: «Кто же вызывает эти жалобы? Ты сам и заставляешь нас жаловаться»[75].
В «Юмэгатари», относящемся к концу XVIII века, говорится: «Несмотря на то, что самураи жестоко наказывают крестьян, желая заставить их покориться, крестьяне не сдаются».
В 1839 году Такано Тёэй[76], находясь в тюрьме, писал: «Можно повиноваться хорошему правлению, но нельзя гнуть шею перед тиранией. Можно подчиняться хорошим законам, но нельзя соблюдать жестокие законы». В 1874 году, теоретически обосновывая борьбу народа против абсолютистского правительства, Фукудзава Юкити, находившийся в это время под влиянием книги Вейлаида «Основы науки о морали»[77] писал в седьмом томе своего знаменитого труда «За развитие науки»: «Единственным, кто в Японии выступал против правительства, отстаивал права народа и погиб как герой, был Сакура Согоро»[78].
Конечно, Сакура Согоро не был единственным, кто боролся за народные права. В данном случае, говоря о нем, Фукудзава имеет в виду огромную армию восставших крестьян и горожан, которых он представлял.
