— Впрочем, если и неинтересно, — ворчливо произнес Липатов, — все равно придется выслушать до конца, раз уж вы вообще согласились меня слушать. А это имеет прямое отношение к делу. Так вот через несколько дней Юрка возвращается осунувшийся, похудевший, но с бодрой улыбкой и, представьте себе, с решением задачи. Скажу вам откровенно, я не одобрял этих его экспедиций за «счастливой случайностью». У меня на этот счет тоже есть своя теория. Возьмите, к примеру, музыканта пианиста или скрипача. Каждый день он берет свою скрипку или садится за рояль и играет положенные пять–шесть часов. Изо дня в день! Без пропуска! А если отвлечется, оставит на время свои упражнения — прощай мастерство! Я читал, один знаменитый пианист говорил: «Если я всего лишь день не играю — последствия чувствую только я, если я не упражняюсь два дня — это замечают мои коллеги, три дня — зрители». То же самое в науке. Если ты занят какой-то проблемой — должен работать над ней неотрывно, ни на что не отвлекаясь. Нельзя рассчитывать на случайные озарения. Надо двигаться последовательно, шаг за шагом, и успех придет. Даже капля долбит камень…
Признаться, мне, как журналисту, не очень-то импонировали ученые, которые шли к цели так, как Липатов Гораздо больше по душе мне были яркие догадки, смелые и неожиданные решения И я сразу же начал испытывать невольную симпатию к незнакомому мне Юрию Кузнецову
— Конечно, — сказал я довольно вяло, — конечно, капли воды продолбят камень… через тысячу лет. Но ведь тот же результат можно получить за несколько секунд. С помощью лазера, например.
— Разумеется, у каждого свой метод, — отозвался Липатов и почему-то вздохнул. — Каждый работает по-своему.
Он внимательно посмотрел на меня и, словно угадав мои мысли, сказал, покачав головой:
— Вы, может быть, подумали, что я завидовал Юрию. Нет, нет. Это совсем не так. Но я не могу спокойно вспоминать об этих его увлечениях. Ведь в конечном счете, они-то его и погубили.
Наступило молчание Липатов сгорбился над перилами. Я видел, как его рука нервно сжимала поручень…
— Так вот, — сказал он наконец, справившись с волнением. — Нам осталось разрешить самый главный вопрос. Но он не поддавался Не помогли даже Юрины экспедиции. Однажды вечером — хорошо помню, это был конец сентября, целый день лил дождь — Юрка явился ко мне и, едва переступив порог, заявил:
— Знаю старик, сейчас ты будешь метать в меня громы и молнии, но я улетаю в Антарктиду. На полгода.
