— Правильным для кого? — я и в самом деле разозлился. Еще чуть-чуть, и я бы взорвался. Только… тут существовало одно «но». Если бы мы были в реальном мире, то я бы встал, повернулся и ушел, хлопнув дверью. Но Тогот все правильно рассчитал. Эта мелкая бестия отлично знала, в какой момент меня лучше всего подловить. Во сне мне деться некуда, и зеленая тварь пользовалась этим на полную катушку. И не просто пользовалась, а «имела» меня по полной программе.
— Правильно для тебя, — выдержав паузу, за время которой я ощутил всю свою беспомощность, продолжал Тогот. — Ты, мой друг, попал в канкан. Ты теперь не капитан…
— Слушай, мне твои идиотские стишки — знаешь уже где! — не выдержал я.
— Ох, противный, ты мне льстишь! — слащавым голосом педика продолжал Тогот. На мгновение мне даже показалось, что на нем чепчик и кружевной передничек.
— Хорошо… Я переговорю с Древними. Но девочка…
— Отправится исполнять свои прямые обязанности, — все тем же слащавым голосом продолжал покемон.
— Останется у меня в услужении, — отрезал я.
— Ах, я подарю вам «Историю О». Как новый рабовладелец, вы почерпнете из этой полезной книги…
— Я, как только проснусь, поймаю тебя и набью тебе твою зеленую морду! — злобно пообещал я.
А потом крепко-крепко зажмурил глаза, мысленно заткнул уши и постарался представить себе что-то приятное, а не пьяную зеленую тварь, восседавшую по другую сторону стола. Но Тогот не оставил это дело без последствий. Он вновь явился в мой сон… Нет, я уверен, что сам не смог бы вообразить себе ничего такого. Только теперь он обернулся Фатимой — голой Фатимой с непропорциональными задом и грудями, — и, извиваясь, начал соблазнять меня, призывая… Впрочем, о чем тут говорить… Тогот он и есть Тогот, чтоб его… А я против воли потянулся к восточной красавице, только никак не мог ухватить ее, притянуть, прижать к себе, защитить… Она всякий раз ускользала, и только мерзостное хихиканье покемона…
Впрочем, я не о том…
Как вы понимаете, проснулся я не в самом лучшем расположении духа.
* * *
Первыми словами, когда я очнулся, были:
— Я убью тебя, лодочник…
И тут, вторя моим словам, сам по себе включился телевизор и хриплый голос Профессора Лебединского повторил:
— Я убью тебя, лодочник…
А потом, чуть скосив взгляд, я увидел на столе баночку «Амстердама». Холодную такую баночку, снизу заиндевевшую, а сверху покрытую крупными каплями ледяной влаги.
Не поверите, но в этот момент я Тоготу все простил. Сволочь он, сволочь редкая, но ведь знает, чем купить. В тот момент, когда одна моя рука сжала ледяной металл, а вторая ухватилась за металлическое колечко, в голове у меня раздалось привычное:
