После того как решение было принято, все сразу занялись делом. Эней набросил на плечи львиную шкуру, чтобы отцу было удобнее сидеть. Анхиз взял домашних богов — сакральные образы, которые в те времена хранились в каждом доме как знак божественной милости и защиты. В ситуации, когда все остальное уже потеряло значение, последней целью отчаянных усилий мужа и отца было спасение этих изваяний. Эней попросил отца взять их, потому что благочестие не позволяло ему сделать это самому: он только что вернулся из битвы, где пролил кровь врагов, и не успел выполнить обряд очищения. Асканий держал отца за руку. Креуса шла следом. Так они вышли на улицы, темные и угрюмые, освещаемые лишь неверным отблеском отдаленных пожаров, вспыхивавшим на небе и озарявшим зубчатые стены и крыши высоких зданий.
Эней продолжал идти вперед, хотя душу его терзали страхи и плохие предчувствия. Он пробирался вдоль стен, стараясь держаться в тени и выбирая самые темные и узкие улицы. Он все время боялся, что случайная стрела или дротик попадет в Анхиза или Креусу или они внезапно столкнутся с одним из греческих отрядов; тогда, отягченный тяжелой ношей, он не сможет ничего сделать, чтобы защитить их и себя от жестокой смерти. Какое-то время им удавалось счастливо избегать опасностей. Но в конце пути, когда показались городские ворота и они думали, что спасение близко, внезапно послышался громкий шум и топот солдат. Им показалось, что они бегут за ними и вот-вот их схватят. Анхиз страшно встревожился. Он увидел блеск греческих щитов и крикнул Энею, чтобы тот бежал скорее или куда-нибудь свернул, чтобы скрыться от врагов. Эней, испуганный криками и шумом, на какое-то время потерял способность мыслить здраво. Он побежал, сам не зная куда, сворачивая наугад, наталкиваясь на толпы людей, бессмысленно метавшихся повсюду. Наконец ему удалось выбраться из города. Он шел вперед не оглядываясь, пока не добрался до назначенного места встречи на холме. Там он аккуратно положил свою ношу на землю и оглянулся в поисках Креусы. Ее нигде не было.
Эней был в полном отчаянии, когда обнаружил, что его жена пропала. Он горько стенал и плакал, жалуясь на судьбу и изливая свое горе и отчаяние. Затем, решив, что надо действовать, а не лить попусту слезы, он спрятал отца и сына в темном извилистом ущелье и, поручив их заботам слуг, поспешил обратно в город на поиски Креусы.
Перед тем как идти, он облачился в доспехи, готовый сразиться с любой опасностью, лишь бы найти и вернуть свою возлюбленную жену. Он поспешил к воротам, через которые покинул город, и пошел обратно тем же путем, каким выбрался наружу. Дорогу ему озарял свет от горящих строений.
