— Хотел бы я так уметь, — меланхолично заметил сидящий на своем месте папа. — Неужели наша семья пополнилась тем, кто сможет укоротить чьи-то слишком длинные языки?
— Не знаю, — сказал Ирга, сбрасывая иллюзию. — Я оплачу всю разбитую посуду, — виновато пообещал он вылезавшей из-под стола маме.
Мама только кивнула, дрожащей рукой наливая себе воды.
— За знакомство? — предложил папа, разливая по рюмкам домашнее вино. — Надеюсь, у вас есть братья?
— Нет, у меня две сестры, — признался некромант.
— Жаль, — вздохнул папа. — Были бы у вас братья, цены бы вам не было. Ну да что поделаешь, нет в жизни совершенства.
— Это было очень невоспитанно с вашей стороны, молодой человек! — проворчала бабушка, убирая с блузки консервированные грибочки. — Во-первых, я могла получить сердечный приступ, а во-вторых, вы распугали всех наших гостей!
— Во-первых, — галантно ответил Ирга, — вы выглядите такой молодой и здоровой, что я сомневаюсь, что вам грозит сердечный приступ. А во-вторых, со стороны гостей было весьма невежливо подозревать Олу в обмане.
— Она просто очень долго тебя от нас всех прятала. Теперь понятно почему, — с хитрой улыбкой сказала самая младшая, Тария. — Потому что ты такой страшный.
— Нет, потому что ваша сестра очень долго колебалась, стоит ли выходить за меня замуж, — честно ответил Ирга, не давая мне ни слова вставить. — Но теперь она передумала, и на следующей неделе мы женимся.
— На следующей неделе? — закричала мама. — Да как же можно! Мы же ничего не успеем приготовить.
— А ничего и не надо, — сказала я. — У нас будет скромная свадьба в Чистяково.
— Но мы же не успеем никого предупредить…
— Мам, как ты могла сейчас убедиться, у Ирги вряд ли сложатся отношения с нашими родственниками, — заметила я. — Тем более что я настаиваю на скромной и тихой свадьбе.
— Ты не имеешь права так говорить! — возмутилась мама. — Свадьба — событие не только твоей жизни! Мы тебя растили, кормили, поили, воспитывали…
— И теперь надо громко и празднично сбыть тебя с рук, — вставил папа, пока мама набирала воздух для следующей тирады.
— Да как ты можешь так говорить! — напустилась она уже на своего мужа. — Ола — наше дитя, и мы до смерти от нее не избавимся! У нас кровная связь.
Ирга слушал, не забывая с аппетитом есть. Он был доволен, что про него почти забыли, пока я отстаивала свое право на скромную свадьбу, сестры верещали про новые наряды в честь праздника, а бабушка возмущалась алчности молодого поколения.
