Решив навестить всех без исключения жителей лепрозория, он попросил брата Роза, который и так следовал за ним по пятам, быть ему проводником. Таким образом он смог встретиться с теми прокаженными, которые никогда не выходили за пределы своих жилищ — иные по причине немощи, а иные потому, что окружающий мир стал для них абсолютно безразличен.
В каждом доме странник отправлял все тот же ритуал братской любви и милосердия: распахивал объятья, а потом целовал одного за другим всех обитателей жилища. Бывали ли уклоняющиеся от объятий? Конечно, да. Но странник тотчас догонял упрямца, ловил за руки и причудливым своим голосом, сами интонации которого уже заключали в себе душераздирающий упрек, усовещал несчастного:
— Все люди братья, не правда ли? Я пришел к тебе с любовью, зачем же ты меня отвергаешь?!
Даже самый нелюдимый и ожесточившийся прокаженный, едва услышав эти слова, чувствовал, как оттаивает его заледеневшая душа, после чего, роняя слезы, принимал объятья. Затем странник придирчиво оглядывал все закоулки хижины, чтобы уйти с полной уверенностью в том, что никто здесь не обойден его братским лобзанием; ни лежачий больной, ни грудной ребенок — и только тогда уходил к следующей лачуге.
Обход поселка он закончил после заутрени, еще до восхода солнца и вновь очутился на главной аллее. Несколько прокаженных из тех, кто уже не спал, успели разглядеть в свете фонаря, несомого братом Розом, покрытый испариной лоб загадочного святого, заметили и необычайную бледность его лица. Все это стало для них новым свидетельством светлых и благородных помыслов странника, который ради ближних своих не жалел ни сил, ни здоровья. Брат Роз с немалым трудом убедил его немного передохнуть, после чего он отправился дальше, в большой лепрозорий, с твердым намерением так же обойти и его.
