Федор сел на скамейку к Максиму-гармонисту, легонько толканул его локтем:
— Ольга не приходила сюда?
— Не-е, — протянул Максим в унисон ревущим низким басам.
— Совсем не показывалась?
— Сказал же…
«Значит, с ним она хороводится. Обоих нету. И Кольку Дронова сюда сплавили, чтоб не мешался». — Федор угрюмо уставился в землю.
От Раменского до Вятки-реки, до заречных предместий Вятки-города — всего-то не более шести-семи немощенных, ухабистых, дорожных верст. Немало раменских людей — кто от голодной нужды, кто по призыву развернувшейся индустриализации — перекочевало на притягательное фабричной деньгой и городскими льготами жительство. Да все же напрочь от родных мест не оторвались, оттого гости на селе не редкость. Эти гости привозили с гостинцами последние городские толки, новые манеры, модную одежу на себе и сманивали раменских невест. Наведывались попроведать сельскую родню и гости залетные…
Когда Федор поднял голову и оглянулся на село, то увидел, что с конца улицы на вечерку размеренной походкой идет Викентий Савельев, крупный, плечистый, в расстегнутом светлом пальто, в галстуке, в широких, по городской моде, брюках. Важен, точно гусь. Как тут не быть этаким, ежели с юных годов при партийной — то районной, то городской — власти! Рядом с ним степенно вышагивает Ольга. И Ольга-то в его компании вроде не Ольга. Движется павой, ногу ставит чуть оттянув носок, этак вперед и вбок; одета в лучшее свое шерстяное малиновое платье с белым наложным воротником, коралловые бусы на шее, и манера как у городской гордячки, которая и корову-то ни разу не доила… Напустит на себя форсу, будто подменили. «Прынцессой» делается возле гостя-то!
Колюче оценив парочку, Федор нечаянно встретился взглядом с Лидой.
— Иди к нам! — замахала она рукой, приглашая в топающий круг.
«И вправду — спляшем!» — тряхнул Федор чубом и вышел на плясовую.
Вспомни, милка, ту аллею,
Вспомни садик зеленой!
Вспомни узкую скамейку,
Где сидели мы с тобой!
Федор пропел громко, с вызовом, и все догадались, отчего эта сила голоса. Пляска оживилась, шибче разогнал гармонику Максим, хлестче застучали девичьи каблуки по гулким плясовым доскам. Многие покосились на Ольгу и Савельева.
После наигрыша на середку плясовой выскочила Лида, взмахнула руками, припевкой предостерегла лучшую подругу:
Ах! Я любила Колю,
А потом — и Толю.
Ох! Теперь не знаю,
Где искать мне дролю?
Своим чередом и востроглазый смекалистый Паня, став против Ольги, глядя ей в лицо, выдал частушечку:
