Командир полка отпустил растерянного и напуганного лейтенанта, который почти бегом направился к грузовику. Грузовик тронулся. Толпа расступилась, давая ему проезд. Со всех сторон слышались насмешливые выкрики и пронзительный свист.
Лейтенант поместился не в кабине с шофером, где было его место, а в кузове с солдатами. На ходу, он, энергично жестикулируя, что-то с жаром возмущённо рассказывал.
Власовцы окружили своего командира полка. Они шутили, высмеивая советского пропагандиста, со свойственным русскому человеку юмором, хотя на сердце каждого была тяжесть от сознания создавшегося положения и самых мрачных перспектив.
В тот же день разведка Первой дивизии установила, что с востока, в направлении расположения дивизии, двигаются советские танки. Штаб дивизии находился в деревне Хвожднаны. Генерал Буняченко немедленно, по радио вызвал к себе командиров полков, но вскоре советские танки показались вблизи деревни Хводжианы. Штаб дивизии поспешно перешёл из деревни в находящийся поблизости лес. Когда же командиры полков подъезжали к Хводжианы, то там уже находились советские войска. Куда переместился генерал Буняченко со своим штабом, никто не знал.
Спускались сумерки. Командир второго полка в сопровождении своего шофёра и ординарца, на автомобиле подъехал к деревне Хводжианы, в полной уверенности, что там находится штаб дивизии. При въезде в деревню, машина была остановлена автоматчиками сторожевого охранения.
Даже в сумерках не трудно было разглядеть советскую Форму. Положение создалось критическое, и казалось, явно безвыходное. Плен и, конечно, неминуемая гибель… Сопротивляться под направленными стволами автоматов было бесцельным и равносильно самоубийству. Как всегда, даже в самые опасные моменты не покидает надежда на спасение, самые неожиданные планы появляются в голове, которые не придумаешь и при глубоком раздумье. Так и здесь — хитрая уловка, даже самая рискованная, — единственный шанс. Только бы не показать своего страха, не растеряться, не допустить оплошности… Командир полка назвал себя парламентёром от генерала Власова и сказал, что он приехал к старшему начальнику стоящих в этом районе советских войск для переговоров. Его, под конвоем повели в штаб. Сзади, в нескольких шагах следовал автомобиль с двумя власовскими солдатами, окружёнными советскими автоматчиками. Предательство шофера или ординарца, далее неосторожно сказанное слово без всякого злого умысла, могло стоить жизни их командиру. Но они слышали, что он сказал при задержании и, к счастью — не оказались предателями…
