А потом с озабоченным видом, пониженным голосом спросил: — «Что же это получается с нами дальше? Наши-то смотри, как прут — конец, видно, приходит… А жалко, хорошее вы дело затеяли… Как бы вот только мне генерала Власова повидать?»
А ещё позднее, когда положение дивизии было уже совершенно безнадёжным, и очевидным был скорый конец её существования, он сам пришёл к командиру полка и с виноватым видом сказал: «Простите, господин полковник, хочу, чтобы по-хорошему, по-честному было: другой дороги нет, пойду обратно — туда… Авось не допытаются, что был у вас. Спасибо за всё, никогда в жизни не забуду того, что видел. Прямо, как сон приснился, до сих пор не верится, что все это наяву происходило. Прощайте, не осудите… Войне конец — пойду. Ведь там у меня жена, дети дома остались… говорил он смущённо, как бы оправдываясь. — Жаль только, что рассказывать нельзя будет никому, чего у вас насмотрелся — ни за что не поверят, да и арестуют, непременно посадят, если допытаются, что было со мной».
И он ушёл… «к своим», огорчённый, с тревогой и опасениями…
Много будет думать по-новому этот член коммунистической партии солдат Красной армии, простой русский крестьянин…
Дни проходили спокойно, боёв не происходило, части дивизии были заняты работой на окопах.
К этому времени обстановка для Германии на всех фронтах всё более и более осложнялась. На западе англо-американские войска успешно продвигались вперёд. Бои проходили под Берлином. В Рурском бассейне сопротивление немцев уже приближалось к концу. Третья американская армия уже вошла в Баварию.
С востока Красная армия также подходила к Берлину, но на том участке фронта, где находилась Первая дивизия, было затишье уже около двух месяцев.
Советская оборона проходила по правому берегу реки Одер. Лишь в одном месте, южнее города Франкфурга, там, где излучина реки, обращенная своей дугой на восток, имела 8-10 километров в основании и до 3–4 километров в выступе, левый берег был занят советской армией. В этой части реки уже на немецком берегу, было создано советское предмостное укрепление. В тактическом отношении это советское предмостное укрепление имело важное значение. Под его прикрытием, на этом участке советские войска могли успешно в любое время произвести форсирование реки.
В течение февраля немцы вели упорные бои за эту излучину, но не могли выбить советские части и откинуть их на правый берег Одера. После понесенных больших потерь, не добившись никакого результата, немцы вынуждены были прекратить бои в связи с начавшимся половодьем. Весенний разлив Одера образовал перед предмостным советским укреплением водную преграду, достигавшую местами более двух метров глубины. Эта водная преграда служила хорошим прикрытием и совершенно исключала возможность фронтального наступления со стороны немцев. Фланги же советских боевых позиций были прикрыты руслом реки Одер. Весеннее половодье и было причиной приостановления боевых действий с обеих сторон до спадания воды.
