— Теперь понятно? — спросил Кузя.
— Теперь — да. — Инна наподдала ногой карту, потом нагнулась, чтобы порвать ее вовсе и тем отвести душу, но Кузя остановил девушку:
— И все-таки спокойствие прежде всего. Придет время, порвем, спалим даже, чтоб клочка от нее не осталось. А сейчас…
Он взял из рук Инны карту, распрямил ее на земле, и снова черный палец его зашуршал по складкам бумаги.
— Мы вот здесь приблизительно. Или вот здесь…
— Так где же? Здесь или здесь?
— Вы меня спрашиваете? — удивился Кузя.
— Конечно. Ты за командира у нас, — ответил Слободкин.
— Глупости! Какой из меня командир? Давайте думать вместе. Главное сейчас — определиться. Какой сегодня день? Слободкин и Инна пожали плечами.
— То-то! Серьезные все вопросы. Счет верстам и дням потеряли.
Не годится так. Ну-ка прикинем. Началось в воскресенье.
— В воскресенье.
— Воскресенье — раз. Понедельник — два. Вторник — три. Среда — четыре. Четверг — пять… Так, что ли?
— У нас началось в субботу, — сказала Инна. — Я спала после дежурства, и вдруг…
— Мы все спали, но это было раннее утро воскресного дня.
— Как хотите, но у нас началось именно в субботу. В субботу поздно вечером.
— Ну ладно, не будем спорить из-за одного дня. Итак, сегодня что у нас? Пятница? Суббота? Или…
— Я не знаю, — сказала Инна. — У меня давно уже все перепуталось.
— И у меня, — сознался Слободкин.
— Честно говоря, у меня тоже, — вздохнул Кузя. — Допустим, сегодня ровно неделя.
— Суббота, значит? — спросила Инна.
— Я и так уже сбился, — осуждающе поглядел на нее Кузя. — Ну ладно, пусть будет суббота.
Они спорили еще долго, пока окончательно не перемешали все дни и числа.
— А все-таки у страха глаза велики, — вдруг мрачно сказал Кузя.
— О чем это ты? — не понял его Слободкин.
— Ни о чем, а о ком. О нас с вами. Только с перепугу можно стать такими простофилями, как мы. В деревне были?
— Были.
— Как она называется? Даже этого не узнали.
— У старика-то?
— Хотя бы.
— Да он…
— "Да он", "да он"! Чудики мы, вот и все. Придется еще раз судьбу испробовать. Так и надо таким разиням.
— Это ты кого так? — спросил Слободкин.
— Не ее же, конечно, — он сердито кивнул на Инну, — наше соображенье с тобой где?
— Да-а… простое ведь совсем дело. Я согласен идти еще раз,
— Я сам схожу, — тоном, не терпящим возражений, сказал Кузя. — И сейчас же.
— Ты с ума сошел! Сейчас — ни в коем случае!
— Нет, нет, только сейчас. Нельзя больше терять ни минуты.
Он ушел, хромая. Казалось, его не будет целую вечность. Слободкин и Инна приуныли, приготовились ждать до вечера, но случилось все по-иному. Примерно через час зашуршали сухие листья под ногами Кузи и он предстал перед глазами друзей, счастливый, сияющий.
