– Много, точно не помню.
– И там сказано, что эти люди работали на нас?
– Конечно. Их фамилии, адреса, клички, пароли, стаж – все.
– Проклятье! Надо бы хоть уничтожить его.
– Я не имел времени спуститься в подземелье! Пришлось бежать в самой сутане. Партизаны убили бы меня, – раздраженно сказал Пшеминский.
– Это правда, – согласился Бреге. - На их милость вам рассчитывать не приходится.
– Вот! И список не найдут. Он спрятан в надежном месте. О тайнике знаю только я.
– Тем лучше.
Автомобиль, наконец, вырвался из запутанного лабиринта улиц. Ровное шоссе протянулось на запад.
Пшеминский оглянулся на пылающий город.
– Кажется, главная опасность миновала.
Но ксендз ошибся. Не успел "Опель-капитан" выехать из пригорода, как в небе послышался нарастающий мощный гул.
– Больше газа, Крейц, – приказал Бреге шоферу, который и без того вел машину на предельной скорости. – Могут бомбить шоссе.
И действительно, через минуту послышалось вой бомбы. Взрыв прогремел в ста метрах от шоссе, второй – ближе, третий – еще ближе, четвертый…
Казалось, сама смерть, страшно завывая, летит прямо на них. Крейц нажал на тормоз, хотел выскочить из машины.
Но выскочить ни ему, ни пассажирам не удалось. Кабину осветило вспышкой пламени, автомобиль качнулся, взрывная волна толкнула шофера в лицо.
Затем наступила гнетущая тишина. В этой тишине Крейц и Бреге услышали хрип Пшеминского.
– Пшеминский! Что с вами? Пшеминский! А, черт! Ранен! Крейц, помогите вынести его из машины.
Ксендза положили на шоссе рядом с автомобилем. Крейц, который поддерживал голову раненого, ощутил на руках кровь.
– Пшеминский! – Бреге тряхнул раненого за плечи. – Опомнитесь! Вы должны сказать, где тайник. Понимаете – тайник. Где искать список?
Раненый захрипел.
– Тайник! – Бреге тряс его без всякой жалости, надеясь, что от боли Пшеминский придет в себя. – Где тайник, будь ты проклят!
– Двенадцать шагов… коридором, – вдруг заговорил Пшеминский. – Двенадцать шагов по коридору…
– Дальше! Дальше! Крейц, поднимите голову выше.
– Потом слева, третья камера и…
Опять завыла бомба. Крейц, бросив раненого, метнулся в темноту. Унтерштурмфюрер припал к земле. Она вздрагивала. Над головой свистели осколки.
Когда Бреге поднялся, Пшеминский уже был мертв.
– Крейц! – Позвал унтерштурмфюрер.
Никто не отозвался.
– Крейц!
Молчание.
– Крейц! – Последний раз позвал Бреге – Убит!
Унтерштурмфюрер сел в машину, нажал на стартер. Мотор заработал. Бреге включил скорость.
Когда "Опель-капитан" исчез в темноте, из придорожной канавы вылез Крейц. Ефрейтору Крейцу осточертела война, он давно мечтал перебежать к русским. Благоприятный момент настал – через час, а то и раньше, советские войска будут здесь.
